Читаем Письма. Часть 2 полностью

Первая ночь в новом логове. Потолок косой, стены кривые, пол и постели — горбатые. Но вне дома — чудесно: огромный двор, мощенный камнем, проросшим травой, нагромождение нелепых построек, сарай, через который входишь в сад, — сад заглохший, весь из дикостей, каменная ограда, под ней — железнодорожное полотно. Поезда свистят и ревут весь день.

Нынче уже были на реке, с этого берегу она лохматая и глубокая: под огромными акациями, каменистая, не-купальная. Крутая тропинка над отвесом (NB! все письмо из над и под!) — совсем по отвесу.

Если не на реку — в поле. Поля в снопах, слепят.

________

Расставались мы с Иловищами трагически: Тарзан рвался, хозяйка (по Алиному 3-летнему выражению) «ревела и рыдала», раскачиваясь наподобие раненой (в живот!) медведицы, махала нам рукавом и фартуком. Пришедшие «перевозить» С<ергей> Яковл<евич>, монах и жених[21] (Рудин, — но невеста выходит за другого) шли пустые, вещи ехали на телеге, увенчанные безмолвствующей Алей. (Она ехала Вшенорами, мы спускались нашим отвесом.) И вдруг — уже у кирпичного завода — оклик: «М<арина> И<вановна>!». Поднимаю глаза: белым морским видением — Слоним! Взирает с холма. Оказывается, направлялся в Иловищи и выглянул на голоса.

Привез Але: куклу, постель и ванну. Кукла румяная, ванна розовая, постель — вдвое меньше спящей, т. е. Прокрустово ложе. А мне — талисман: египетское божество: печать. Играла им вчера в траве. (NB! Для того, чтобы боги нами не играли, нужно ими играть!) Провели все вместе целый день, вспоминали Вас.

На вокзал не приехала не из равнодушия и не из лени: с тех пор как надорвалась, сразу растрясаюсь, — вроде святого, держащего в руке свои же внутренности.

Милая Адя, у меня к Вам просьба: если задержитесь в Париже, возьмите, вернее: извлеките у Невинного.[22] Илиаду в переводе Гнедича и Одиссею (кажется, завез и ее) и пришлите мне сюда, на время, — особенно Илиаду! Извлечь будет нелегко, надеюсь на Вашу лесную хитрость.

Адр<ес>: Р. Р. Černošice, Dolni Mokropsy, č. 37, u pani Lopalovoj — Praha.

Вышлите непременно заказным, расход верну О<льге> Е<лисеевне>.

________

Шлю Вам привет. Простите за кляксы. Новые чернила.

ЭНТА НИПРАВДА, ЕНТО ГНУСНЫЙ НАКЛАКСАЛ. ТИЛОУНИСЕК.[23]

МЦ.

Р. S. Аля действительно написала Вам письмо, которое потеряла. Просит удостоверить.

<1924>[24]

Дорогая Адя, на днях в Праге встретила с Алей Самойловну,[25] — кинулась к нам, как к родным. Я спросила, исполнила ли она поручение Вашей мамы, она сказала, что да, но что В<иктор> М<ихайлович>[26] сейчас сам без денег. Одета была и выглядела как-то по-цирковому, — не знаю, в чем дело, — вроде жены содержателя цирка (в штанах), или глотательницы шпаг. Недавно на вечере XVIII в. в «Едноте» видела, из знакомых, еще жену Я<ков>лева[27] (моей bкte noire,[28] т. е. той белобрысой бестии из Пламени![29]) — была со мной крайне ласкова и сказала, что перевела один мой стих на французский. Я изъявила удивление.

Невинный зачах, т. е. я его не вижу, п. ч. в «Воле России» не бываю. Запугала его вшенорской грязью и необходимостью мужских ботиков («калоши затонут!»). Адя, не видели ли Бахраха? Пусть О<льга> Е<лисеевна> проинтервьюирует его на мой счет, посмотрим, какую морду сделает. Толстеют ли дети Карбасникова?

Целую Вас.

МЦ.

<29 декабря 1924 г.>[30]

Катя Р<ейтлингер> поехала через Голландию, но на обратном пути (около 10-го и 12-го) возможно, что будет в Париже. Адр<ес> Ваш у нее есть.

Дорогая Адя, передайте маме, что деньги посланы (вчера, 28-го, через банк). Целую Вас, поправляйтесь.

МЦ.

Вшеноры, 24-го февраля 1925 г.

Дорогая Адя,

Тщетно стараюсь узнать у О<льги> Е<лисеевны>, получили ли вы доплату за январское иждивение. Деньги были посланы через знакомую Кати Р<ейтлин>гер, она должна была не то передать, не то переслать их. Цифра, помнится, 70, сейчас не помню, крон или франков. (Можно установить. Думаю — франков.) Пишу об этом О<льге> Е<лисеевне> уже третий раз — и безответно. Если деньги не дошли, взыщу с Кати, или с дамы, — пусть О<льга> Е<лисеевна> не думает, что пропажа отзовется на мне: из-под земли достану!

Второе: безотлагательно — открыткой — сообщите мне имя-отчество Розенталя.[31] Не могу (неприлично!) просить о помощи, не зная, как зовут. Я бы не дала, к чертям послала.

Прочли ли мою «Полотерскую» в В<оле>Р<оссии>? «Мтлодец» выходит «на днях». Пришлю Вам Вашего собственного. У Али к нему — чудесные иллюстрации, вообще начинает рисовать хорошо.

«Мальчик Георгий»[32] похож на того, спящего, — помните в Кинской заграде[33] в этнограф<ическом> отделении, где набитые лошади? Тоже спит в корзинке. Коляска, обещанная волероссийцами, что-то не едет и «мальчик Георгий» (помните Шебеку?[34] если не читали, О<льга> Е<лисеевна> пояснит) похож на Моисея.

________