Читаем Пират.Дилогия полностью

Девушка упала на колени в песок, подняв руки к небу и показывая загорелый животик…

Щелк!

Поднявшись, подбежала к камням…

Щелк… и – еще раз – щелк! Лицо – крупным планом.

– Стой, стой, давайка еще раз – в чернобелом виде.

– Зачем в чернобелом? Смотри, морето какое красивое!

Щелк.

– А теперь – там… Оп!

Стянув рубашку, Влада обнажила плечико…

Щелк!

…а затем – и грудь.

Щелк! Щелк!

А вот уже и сняла рубашку совсем, оставшись в одних шортиках, ослепительнобелых, еще больше оттенявших красивый южный загар. Ах, какая грудь у нее была! Сказать восхитительная – значит, не сказать ничего! Небольшая, упругая, с плотными коричневыми сосочками, столь возбуждающе подрагивающими, что…

Щелк! Щелк! Щелк!

Оп!

Сбросив шортики. Влада забежала в море. Ущипнула себя за мочку уха – снова этот милый жест – Андрею нравился.

Щелк! Щелк!

Громов, конечно, подозревал, что никакого белья на ней не было… даже не подозревал – видел, точнее, под рубашкой – не видел.

– Ты что же, вообще купальник с собой не взяла?

– Да валяется гдето в сумке. Так, прихватила на всякий случай.

Засмеявшись, девушка подбежала к Громову, обняла, и тот, бросив камеру на песок, принялся ласкать ее грудь, сначала пальцами, а затем – и губами.

– Ах, – Влада закусила губы. – Давай хоть полотенце подстелим… песокто горячий… ах…

Красножелтым флагом взметнулось пляжное полотенце. Полетели в сторону очки. Андрей снова принялся целовать девушке грудь, затем спустился ниже, к пупку, затем еще ниже… Влада изогнулась, застонала, и вот уже, казалось, не только тела, но и мысли любовников слились в одно целое, обоим уже не было дела ни до чего – ни до моря, ни до пляжа, ни до появившегося вдруг катера. Последний, правда, быстро скрылся из виду, но…

– Ну и пусть смотрят, – Влада независимо повела плечом. – Кто тут нас знаетто?

Логично рассуждала девочка.

– Пошли еще фоткаться, а?

– Легко!

Громов дотянулся до камеры и, поднявшись, побежал вслед за озорной девчонкой:

– А ну стой! Догоню – в море выкину! Ага… попалась… А ну поверниська… Повернись, говорю тебе… Так, замри!

Щелк! Щелк! Щелк!

– Нет, нет, не поворачивайся. Вот так…

Бросив камеру, молодой человек подошел к девушке и, крепко схватив за талию, поцеловал меж лопатками в спину. А затем…

– Ой, что ты делаешь…

– Да так…

И снова секс, на этот раз несколько более размеренный, нежели только что – на полотенце. Влада со стоном закатывала глаза, и Громов чувствовал себя на верху блаженства… А как он еще должен был себя чувствовать?

– Ну а теперь в море?

– Угу! Ой! Смотри – корабль! – не добежав до прибоя, девчонка вытянула руку. – Парусник! Здоровский какой, ага?

– Да, красивый, – приложив ладонь ко лбу, Андрей внимательно всмотрелся в появившееся изза скал трехмачтовое судно явно старинного типа, с высокой кормою и надстройкой перед бушпритом, галеон или флейт…

– Скорее, флейт… – вспомнив судомодельный кружок, промолвил себе под нос Громов. – Мачты составные – вон стеньги… Флейт. Или пинас – кормато плоская. Хотя вообщето пинасы в Северной Европе строили, а здесь – галионы… или галеоны – как кому нравится. Паруса и такелаж стандартные – семнадцатый век… ну или начало восемнадцатого.

– Красивый кораблик, – потрогав себя за ухо, снова повторила Влада. – Смотри, приближается! Ой, а чего он красныйто?

Действительно – красный, Громов только сейчас обратил на это внимание – все больше мачты да паруса рассматривал, интересно было классифицировать.

– Помнишь официанта? – вдруг улыбнулся Андрей. – Что он там говорил про красное судно? «Барон Рохо» – проклятый корабль, вестник несчастий.

– Ой, да ну тебя! – Влада замахала руками. – Пошли купаться скорей.

Молодой человек обнял подругу за плечи и ласково чмокнул в щеку:

– Ну милая, давай еще немножко посмотрим. Да я его сейчас сниму!

Подхватив камеру, Громов сделал несколько снимков, силясь рассмотреть трепещущий на корме флаг – красножелтый испанский? Нет – какойто вообще непонятный вымпел. А корабль – красавец!

– Такелаж – да, для семнадцатого века стандартный…

– Такелаж! – фыркнула девушка. – Слово какое смешное. Может, объяснишь?

Андрей повел плечом:

– Почему нет? Такелаж, девочка, это, попростому говоря, все веревки на судне. Бывает бегучий – который можно тянуть – и стоячий…

– Хаха – стоячий! – Влада хлопнула в ладоши. – Как эротично!

Громов взъерошил подружке – этой девчонке все же нельзя было отказать в определенном чувстве юмора, особенно того, что ниже пояса. Телевизора, видать, в детстве обсмотрелась.

– А это мачты – да?

– Да, мачты, – улыбнулся молодой человек. – Та, что впереди – фок, дальше – грот, последняя, третья – бизань. На бушприте парус – блинд. Часть парусов зарифлена…

– Чточто?

– Ну подвязаны к реям.

– К чему подвязаны?

– К реям. Гм… ну как тебе объяснить. Короче, палки такие; вообще все палки на судне рангоутом именуются.

– Что именуется? Ну вот, опять ты эротические слова говоришь! – озорно хлопнув Громова по плечу, Влада побежала в море, оглянулась. – Ну что ты стоишьто?