Читаем Перо грифона полностью

Серношерстка положила гриб Зубцебороду между лапами. Видно было, что свой дар она отрывает от сердца. Всякий, кто хоть немного имел дело с шотландскими кобольдами, по этому жесту сразу догадался бы, как сильно Серношерстка любит старого дракона. Кобольды знают лишь одну страсть, сравнимую с привязанностью к своему дракону: грибы, большие и малые, плотные и рыхлые. Серношерстка часами могла описывать цвет, форму и вкус своих любимых грибов. Зубцебород, разумеется, все это прекрасно знал: за долгую жизнь у него сменилось три кобольда. Все они ушли в Лунный край раньше его, и он сильно по ним скучал. Поэтому он был очень рад, что не только Лунг, но и Серношерстка не побоялась далекого путешествия, чтобы с ним проститься.

– Это поистине царский подарок, дорогая моя Серношерстка! – Старый дракон изогнул шею в благодарственном поклоне. – В искусстве собирать грибы тебе никогда не было равных! Если позволишь, я отложу твой подарок на ужин.

– А с грибовниками я поговорю, – добавил Бен.

Он сам вызвался опекать в Мимамейдре гномов (грибовники, как ни крути, тоже к ним относятся) и уже не раз пожалел о своем решении. Гиневер, его приемная сестра, выбрала водных существ, и Бен ей просто завидовал. Даже фоссегримы, норвежские водяные-скрипачи, не могли сравниться с гномами в сварливости.

Но едва Бен, ступив за порог пещеры, направился к норам грибовников, прямо перед ним, откуда ни возьмись, выпорхнула тучеворона и опустилась на мокрую от росы траву. Тучевороны умеют отлично маскироваться.

– Боевая тревога! – прокаркала она. – В штаб! Срочно!

Тучевороны любят выражаться по-военному, а также напускать на себя важность и загадочность. Но они и правда первоклассные разведчики и надежные гонцы. Ворона явно была в восторге, и Бен с Мухоножкой обменялись встревоженными взглядами. Тучевороны приходят в восторг только от плохих новостей.

Немногие здания на этом свете умеют прятаться. Но главная усадьба Мимамейдра настолько сливается с лесом, водой и землей, что посетители обычно замечают ее, только уже стоя прямо перед входом. Бену всякий раз казалось, что он идет в гости к деревянно-каменно-стеклянному живому существу, которое обожает играть в прятки. Кто знает, может быть, усадьба и правда была живой. Ведь построил ее фьордовый тролль!

Звали его Хотбродд, и в Мимамейдре все строилось под его руководством. Для большинства построек Хотбродд собственноручно выпиливал по размеру доски и балки, а затем неделями трудился над фасадами, украшая их искусной резьбой. Вот и сейчас, ни свет ни заря, он чистил резные фигуры над входной дверью резаком, при виде которого трудно было не испугаться – как, впрочем, и при виде самого тролля. Одну из балок обвивал деревянный дракон, очень похожий на Лунга, но были там и гигантские спруты, и кентавры, и фоссегримы со скрипочками. Хотбродд мог вырезать из дерева любого обитателя нашей планеты.

– Треклятые вороны! – ворчал тролль, когда Бен подошел к нему с Мухоножкой на плече. – Я им когда-нибудь шеи посворачиваю, если не перестанут гадить на мою резьбу!

Хотбродд был примерно на метр выше взрослого мужчины, но Бен уже привык к его огромным размерам. Это не так уж трудно, когда лучший друг у тебя – дракон!

Кожа у Хотбродда была серо-зеленая и шершавая, словно кора дуба. С тех пор как Бен с ним познакомился, у него ни разу не возникло сомнений, что тролли – вопреки тому, что о них часто рассказывают, – не только очень сильные, но и очень умные создания. «Фьордовые тролли, – непременно добавил бы сам Хотбродд. – Горные тролли действительно такие болваны, как о них говорят». Впрочем, он и о людях был не лучшего мнения (хотя делал исключение для Визенгрундов). Тролль предпочитал общаться с соснами, буками и дубами, и то, что он создавал из дерева, казалось настоящим волшебством. Благодаря Хотбродду постройки Мимамейдра были чудом, под стать его обитателям, а главная усадьба в особенности. Наружные стены состояли в основном из стекла, а деревянные переплеты Хотбродд так густо покрыл резьбой, что Бен до сих пор открывал там все новые фигуры.

Да, в целом свете не было дома волшебнее.