Читаем Обри Бердслей полностью

Такие новшества навлекли на Вагнера гнев протестантов, которые ошибочно приняли их за шаг на пути к римскому католицизму и признанию папской власти. Последовали нападения на клириков, осквернение алтарей и враждебные объявления о «ежедневной опере» в церквях, где проводились евхаристии. Артур Вагнер предстал перед королевской комиссией, учрежденной для исследования принципов и обрядов так называемых ритуалистов. Вполне возможно, что такие драматические события прибавили Элен желания почаще ходить в храм. Она была ревностной прихожанкой церкви Святого Павла на Вест-стрит, где проводил службы отец Вагнер, а несколько его викариев стали друзьями ее родителей [7].

Элен гордилась положением в обществе своей семьи. В семейной истории было многое, что можно было поставить Питтам в заслугу: служба в колониях империи, блестящая карьера отца, известная фамилия, право принадлежности к высшему кругу. В то время, когда правила королева Виктория, все это давало огромные преимущества. Да, семья Питт имела высокий общественный статус, но у них, как у всех, были свои скелеты в шкафу. В свидетельстве о рождении Сьюзен Питт, выданном в 1825 году в Дакке, она названа незаконнорожденной дочерью Александра Лэмба без упоминания имени матери. В таких случаях, далеко не редких в Индии середины XIX века, безымянная мать почти всегда оказывалась туземной служанкой. Стало быть, нельзя исключить, что Сьюзен Питт была не только незаконнорожденным ребенком, но и полукровкой [8].

Уильям Питт, вероятно, знал историю своей жены и принял ее как факт. В колониях подобные ситуации были распространенными, а кроме того, профессиональные выгоды от брака со Сьюзен Лэмб перевешивали многие недостатки, имевшиеся на самом деле или воображаемые. Тем не менее детей в эту историю, конечно, не посвятили. Элен не знала, что в ее жилах течет четверть индийской крови, и, уж конечно, Обри не догадывался, что на одну восьмую является бенгальцем.

Труднее было скрыть другое обстоятельство, угрожавшее благополучию семьи Питт, – долги Уильяма. Его материальное положение было очень сложным. Безусловно, он много занимал у Джорджа Лэмба и его сына Джорджа Генри-младшего. После смерти Лэмба-старшего в его завещании обнаружился красноречивый пункт о том, что любая сумма, которую мистер Уильям Питт, хирург Бенгальской медицинской службы, мог задолжать ему, должна быть получена у него и передана в личное и отдельное пользование его супруге Сьюзен Питт, то есть племяннице самого Лэмба. Дальше следовала запись, что при исполнении означенного условия данная сумма не будет считаться долгом или личными средствами вышеупомянутого господина. Судя по размеру налога на наследство, сия сумма превышала 1000 фунтов.

Более того, в 1865 году, когда Уильям Питт получил право на повышение пенсии от Бенгальского фонда для отставных военных врачей, он был обязан переводить эту ежегодную ренту в размере 300 фунтов в собственность Джорджа Генри Лэмба. Установить точную причину сих финансовых маневров невозможно, но можно предположить, хотя у нас и нет свидетельств банкротства Питта, что он явно пребывал в состоянии продолжительного материального кризиса [9].

Ничто не может заставить английскую семью, занимающую определенное положение в обществе, твердо отстаивать свой статус больше, чем призрак бесчестья. Уильям Питт, скрывавший как не стопроцентно голубую кровь своей жены, так и собственные финансовые затруднения, научил дочерей гордиться своим привилегированным положением и улыбаться далеко не всем молодым людям.

Конечно, родители Элен и она сама знали о положении Винсента Бердслея, которое многим представлялось неоднозначным. Впоследствии Элен говорила о своем браке как о некоем мезальянсе – обреченном союзе между высокими помыслами и низменной торговлей, но летом 1870 года на это все предпочли закрыть глаза. Когда Винсент Бердслей познакомился с Элен Питт, его главным украшением были роскошные усы, а достоинством – небольшой, но стабильный доход. С виду он был джентльменом, но за внешним лоском скрывалась тщательно маскируемая неотесанность.