Читаем Низкая активность солнца (СИ) полностью

Что он натворил, что пришлось бежать из города, интересно. Есть ли у него семья - и если есть, то где? Планировал ли он когда-нибудь вернуться к родным? “Не то чтобы это было важно - я даже имен их не знаю, да и если бы знал, что с того? Вряд ли кто-то обрадуется знакомству непонятно с кем, занявшим тело сына, брата, любовника - нужное подчеркнуть. А органы правопорядка, напротив, очень обрадуются, если разыскиваемый сам объявится. Страдать за чужое преступление - увольте”.

А дождь все лил и лил, и отчаянно хотелось закурить - под сигарету всегда лучше думалось. Однако ни сигарет, ни зажигалки под рукой, разумеется, не было. “Между прочим, я окажу парню большую услугу - если я оказался здесь, значит, он, вероятнее всего, в Квинсленде - мучается адским похмельем. И у него самое крутое убежище, которое можно себе представить - кто будет его искать-то в моем теле? А мне в его - и носа из лесу не высунуть, скрутят тут же. Да и не факт, что я найду дорогу - без компаса, карты и не зная даже приблизительно, где нахожусь. То на то и выходит, что либо сидеть мне в камере и медленно съезжать с катушек, либо быстро сдохнуть от зубов первого же крупного хищника, либо еще быстрее сдохнуть, когда немного распогодится”.

Четвертый вариант - поступить по методу неизвестного - он отверг сразу же. Обгрызенная не-жизнь ему давно опротивела хуже крысиной крови. “Ладно, парень, надеюсь, ты отплатишь мне добром и не наломаешь дров от моего имени…”

Когда дождь начал утихать, он поднялся и побрел по лесу, ища открытое место, где деревья точно не заслонили бы его от солнца.

Дождь закончился; в сплошной завесе облаков даже появились небольшие прорехи.

Выходить на поляну было немного страшно. Он помнил, как это - гореть заживо под лучами солнца…

“Прощайте, не поминайте лихом!”

И…

…На всю жизнь он запомнил адскую боль от солнечного ожога. Только тем и убедил себя выйти из тени, что все кончится совсем скоро. Или - какая сила запретит нам верить? - быть может, удастся поймать нужный момент - тот самый, когда в сердце бьет молния - и, катаясь по мокрой земле, сбить пламя?

Но боли не было. Вообще ничего не было, только приятное тепло на коже. Он рискнул открыть глаза - и в недоумении уставился на свои руки.

Кожа сияла, точно усыпанная осколками стекла. “Какого черта?! Я уже должен был вовсю гореть!” Он решил бы, что сходит с ума и видит галлюцинации от боли, но боли-то не было вовсе.

Ах ты ж черт. Не так жаль было несостоявшейся смерти, как - надежды, слабой, безумной надежды на чудо!

Со всей дури хватил кулаком по дереву, вымещая злобу. Мощный ствол в полтора обхвата покачнулся и медленно упал, пересекая поляну; часть его у основания, куда пришелся удар, просто рассыпалась в пыль. Кулак даже не саднило.

Вампир… хотя нет, вряд ли его можно было так назвать, - уселся на поверженное дерево, глядя на свои руки с ужасом и едва ли не отвращением.

Чистая белая кожа, сияющая на солнце. Сила, способная свалить вековой дуб. Мертвое сердце и жажда крови. “Что же я, мать вашу, за хрень?!”

Мутно было, словно в душу наплевали. Мало того, что он один неизвестно где, так он еще и неизвестно что, чему названия-то не придумаешь. Само существование настолько странной формы жизни выбивало землю из-под ног…

И что теперь делать? Выйти к людям? Хм, не стоит. Еще увезти куда-нибудь попытаются редкий феномен для исследования. Он, конечно, так просто не дастся - раскроит кому-нибудь череп или кишки в кашу превратит… а в него в ответ всадят автоматную очередь. Если и “посчастливится” после такого выжить и спрятаться в лесу - начнут травлю, как на зверя. Нет уж, премного благодарен.

Жить одному? Не выход. Можно свихнуться и натворить дел.

Вот если только попытаться найти себе подобных… Конечно, возможно, он единственный представитель вида, но надо же хоть что-то делать.

========== 3. Дебют телепатии. ==========

Пораскинув мозгами, он понял, что не может быть единственным представителем этого неизвестного науке вида. И сородичей организма-хозяина* найдет без труда - вряд ли их лагерь расположен далеко… вот только показываться им на глаза пока не следует. “Предположим, мыслят эти твари примерно так же, как люди. Значит, они должны стремиться к общению и сотрудничеству внутри своего вида… да, собственно, так и есть, раз я сижу на пеньке не нагишом и не кутаюсь в шкуры. От холода эти тряпки не спасут, слишком легкие, да и тело не нуждается в тепле, значит, одежда выполняет именно социальную функцию - живи тварь отшельником, вряд ли придавала бы большое значение внешнему виду. Скорее, это характерно для более или менее многочисленных и организованных общин”.

Он снял рубашку и придирчиво осмотрел. Да, теперь эта мокрая грязная тряпка годится разве что для мытья полов, но ткань хорошего качества и незаношенная… “Ничего себе! - мысленно присвистнул он, разглядев знакомую надпись на ярлычке. - А у парня губа не дура… Стало быть, я прав. Одиночкам незачем так выделываться”.