"Если скандальный роман Владимира Набокова "Лолита" вам РЅРµ РїРѕ зубам, то теперь Сѓ вас есть шанс восполнить пробел РІ вашем …
Проза / Современная русская и зарубежная проза 18+И я понимаю: если я буду рыпаться, они изобьют меня так, что я оттуда вообще не уйду живой. Мне стало страшно, я стала их просить:
- Пожалуйста, ребята, не трогайте меня! Прошу вас! Не надо!… Но они не хотели и слышать. Да и не стали бы никогда. В их глазах было только желание и какойто звериный блеск. Тут Грэг расстегивает свою белую шелковую рубашку, я вижу у него на груди большую татуировку и продолжаю просить:
- Пожалуйста, не надо! Грэг, умоляю! Пожалуйста, пацаны, поставьте меня на счетчик, я буду выплачивать вам деньги, я сделаю все, что скажете! Только не надо этого!… А Грэг на меня смотрит и произносит такую фразу:
- Не может такая красивая девочка быть целкой. И начинает меня раздевать - просто наваливается на меня всем телом, я даже не могу пошевелиться, ведь он накачанный, сильный, он держит меня, хочет целовать в губы, а я отворачиваю голову, - Ах так! - говорит он. - Ты хочешь накалить страсти? Ное проблеме! И зовет своих пацанов - Витю и Васю. Они садятся по обе стороны матраца, держат меня за руки, и я не понимаю сначала, зачем ему это, ведь он сильный, он мог меня и один удержать. Но потом, много позже, поняла: он хотел завести и этих парней, чтобы они быстрее приняли нужную форму. Представляете, эти два пацана сидели по обе стороны матраца и гладили, целовали мое тело. Но я ничего не ощущала, я видела глаза Грэга… Знаете, как это бывает? Вот ты видишь красивого человека, и вдруг у тебя к нему отвращение, и ты смотришь на него уже совсем подругому. А мне тринадцать лет, у меня же психика не стальная. Я хочу заплакать, но я же никогда не плакала в жизни. Я никогда не плачу. Если мне больно, я лучше както заглушу свою боль, я не знаю что сделаю, вылью свою злость на когото, но не буду плакать, и все! И тут я чувствую, как ужасная боль пронзила меня. Это как тысячи иголок, они вонзились в меня, и мне стало очень больно. Потом, после, я часто думала: лучше бы я тогда потеряла сознание, лучше бы ничего не помнила! Но нет, я помнила все от "а" и до "я". Пока Грэг делал свое «дело» в кавычках, Вася с Витей, видя это, загорелись, у них уже тоже все было наготове. Грэг отошел от нас, сел на пол, я видела его силуэт. Он взял сигарету, закурил и стал говорить. Он говорил разные вещи. Я не хотела их слышать - знаете, когда ты чегото очень не хочешь, ты просто стираешь это в своем сознании. Но гдето далеко в подкорочке это у меня отложилось. Он сидел и говорил:
- Детка, ты красивая. Ты кукла. Ты в жизни добьешься многого. Пойми же, что мы тебе только помогли. Прикинь, а если бы ты в когонибудь влюбилась? Ты бы с ним переспала, отдала бы ему свою девственность, а он бы тебя бросил. Тебе было бы обидно, верно? А щас что? Просто жизненная школа, и все. Так что ни о чем не думай. Все вышло классно, и ты сама классная…
Слушая это, я лежала с сухими слезами на глазах и думала: я отомщу! Я растопчу этих ублюдков, я отомщу им за себя и за тех девчонок, которые были здесь и еще будут! И я знала, что отомщу - не сегодня, так завтра. Не завтра, так через месяц, через год, но моя месть настигнет их… Когда все закончилось, Грэг подошел ко мне, хотел поцеловать меня в губы. Но я отвернулась. Он удержал мой подбородок рукой, поцеловал меня и сказал:
- Ну что, детка? Сама дойдешь, или отнести на ручках?
Это было последним унижением, которое я испытала на том чердаке.
2