Читаем Мусульманская Испания полностью

Советский исследователь А.Р. Корсунский, которому мы следуем в изложении данного вопроса, так резюмирует причины краха Вестготского государства: «Сдвиги в социально-экономических отношениях в VII в., связанные с дальнейшей феодализацией, превращение основной массы свободных общинников в зависимых крестьян, сужение товарно-денежных отношений, упадок слоя городских землевладельцев и ослабление заинтересованности у тех магнатов, которые приобрели обширные земельные владения, в сильной центральной власти — привели к изменениям и в политическом устройстве. Несмотря на внешнее сохранение централизованного устройства, отсутствие иммунитетных округов и обособившихся феодальных княжеств внутри страны, центральное управление к концу VII в. деградирует. Власть в государстве перешла в руки узкой группировки светских и церковных магнатов, которые препятствовали укреплению могущества короны. Вестготское королевство, не имевшее широкой социальной базы и полностью записавшее теперь от поддержки светских магнатов и епископов, оказалось бессильным перед лицом внешних противников»[2].

Следует внести коррективы и в вопрос о феодализме в Испании. Ссылаясь на распространенное мнение, У.М. Уотт пишет в одном из примечаний, что «в Испании не существовало феодализма в строгом смысле слова». Думается, что такой подход основывается на старой концепции существования некоей идеальной «модели» феодализма, построенной на французском материале.

Однако, как явствует из новейших исследований, в Западной Европе едва ли придется большое число примеров воплощения идеальной «модели». Вопрос соотношения «модели» феодализма с исторической реальностью подробно освещается в книге А.Я. Гуревича, к которой мы и отсылаем читателя[3]. Что же касается Испании, то она, по выводам А.Р. Корсунского, «несмотря на своеобразие исторического процесса... шла по тому же феодальному пути развития, как и другие страны Западной Европы»[4].

С концепцией идеальной «модели» несомненно связан и подход У.М. Уотта к восточному феодализму. Разумеется, феодализм, развивавшийся в мусульманских странах, имеет мало общего с «классическим» типом западноевропейского феодализма. Но это отнюдь не означает, что в них вообще не было феодализма[5]. Между тем У.М. Уотт склоняется именно к такой позиции, утверждая, что в особых экономических и географических условиях Испании феодализм «был принят даже мусульманами». С должной осторожностью читатель отнесется и к рассуждениям о том, не противоречили ли феодальные идеи мусульманской религии и т.п.

Одним из важных вопросов, поднятых в книге, следует считать вопрос о том, сколь велик был восточноарабский вклад в испано-мусульманскую. культуру. Здесь представляется необходимым вкратце напомнить о контактах Испании с восточными центрами, поскольку в книге сведения по этому вопросу неполны и отчасти противоречивы. Например, мы находим в ней неточное утверждение, что контакты с Востоком осуществлялись в основном до 750 г., так как затем в Арабском халифате произошла смена правящей династии, а в Испании обосновались приверженцы Омейядов. Действительно, если говорить о сирийском (омейядском) влиянии, то оно завершилось в основном к 750 г., хотя и после падения Омейядов в Испанию прибывали иммигранты из Сирии, спасавшиеся от преследований Аббасидов. Затем начинается медленный отход от сирийской традиции. Несмотря на антиаббасидскую направленность политики омейядской Испании, эмиры Хишам I (788—796) и ал-Хакам I (796—822) спокойно смотрели на появление первых признаков влияния иракской культуры в своих владениях. Годы правления эмира Абд ар-Рахмана II (822—852) характеризуются постепенным отступлением сирийской традиции и нарастающим воздействием на мусульманскую Испанию Аббасидского халифата. Абд ар-Рахман II перестроил государственный аппарат Кордовского эмирата по аббасидскому образцу. Именно в годы его правления развернул свою активную деятельность выходец с Востока, знаменитый багдадский певец Зириаб, ставший проводником аббасидской культуры в Испании. К середине IX в. в Кордове образовалась небольшая, но очень влиятельная колония переселенцев из Северной Африки, Египта, Сирии и Ирака. Мекка и Медина также сыграли определенную роль в «реориентализации» мусульманского Запада, так как ежегодно многие андалусцы совершали паломничество к святым местам ислама.

В правление халифа Абд ар-Рахмана III (912—961) движение между Кордовой и старыми. культурными центрами на востоке несколько замедлилось, однако при ал-Хакаме II (961—976) начался новый этап интенсивного восточного проникновения. Этот халиф усиленно приглашал в Испанию ученых, законоведов, литераторов с востока. Престиж Багдада существенно возрос за эти годы на Пиренейском полуострове.

В XI в., после распада Кордовского халифата, контакты продолжились. В трудах испано-мусульманских ученых приводятся данные о тесных связях мусульманской Испании с остальным мусульманским миром и в XII—XIV вв.