Читаем Мои горные лыжи (СИ) полностью

Выбор был не велик. Подъёмник был всего один. Скромненький бугель метров на 250, который всё время ломался. Находился он при въезде в Домбай слева, там, где сейчас гостиница "Крокус". Это и был основной учебный склон. Или группы уходили на Русскую поляну вдоль опор первой и второй очереди кресельного подъёмника. Тогда стояли только опоры. Иногда самые настойчивые уходили в альплагерь Алибек. Там тоже был небольшой бугельный подъёмник.

Когда группа выходила на склон, инструктора куда-то быстро пропадали, и каждый вытворял, что мог. В нашем заезде был один симпатичный молодой мужчина, который прилично катался на лыжах. Это был вулканолог с Камчатки, бывший москвич. Как-то ему надоело смотреть на наши мученья, он собрал вокруг себя человек шесть и занимался с нами часа 3. После его советов я хоть что-то стал понимать.

Инструкторов было несколько. Их сразу можно было узнать по шикарным самовязанным свитерам из чёрной шерсти с большим красным клином на груди. Но самым заметным был Халид Акаев.

Эффектный молодой мужчина, красиво катался и имел очень даже не- плохое, по тем временам, снаряжение. Когда мы уже с полученным инвентарём собрались на первое занятие, Халид, как я понимаю, специально задержавшись, вышел к нам со сверкающими белыми лыжами и бережно положил их на снег. Не так, как сейчас, самые прекрасные лыжи с грохотом и небрежно бросают к ногам, а положил. Вся группа тут же окружила его и молча уставилась на это великолепие. Кто-то охрипшим голосом несмело спросил: "Кто их делает?" Югославия. А когда на вопрос, сколько же они стоят, Халид ответил – 200 рублей, с некоторыми чуть не случилась истерика. Ведь в ту пору не каждый кандидат наук получал такие деньги.

Кроме того, Халид Акаев хорошо играл на гитаре, имел приятный голос и с лёгким акцентом неплохо исполнял песни Высоцкого, который тогда был в большом почёте. Даже по областному радио несколько раз передавали песни в его исполнении.

Поскольку я всю свою жизнь прожил в Сибири, мне казалось, что в бытовом, обывательском понимании, я про снег знаю всё. Ан нет. Оказалось, что Домбайский снег того года, совсем не такой как у нас. У нас снег чаще всего жёсткий и злой. Пушистый он бывает только, когда свежий, после снегопада. А в Домбае на склоне, где мы катались, он так и остался мягким. Поэтому после каждого падения при катании на склоне получалось довольно приличная яма и всех быстро приучили её засыпать. И ещё одна особенность. Если в сугроб ткнуть тыльной стороной лыжной палки, то в этом углублении снег имел зеленовато-бирюзовый цвет.

В один из дней нашу группу повели на экскурсию в альплагерь Алибек. Это километра 3 вверх по ручью Алибек. Недалеко от посёлка тропа проходит рядом с кладбищем погибших альпинистов. Постояли, помолчали и положили несколько пихтовых веточек. В Алибеке снега оказалось ещё больше. Бугельный подъёмник был засыпан вместе с опорами и не работал. А дома тоже были засыпаны почти до конька крыши.

В Алибеке,оказывается, тоже жило человек 20 любителей горных лыж. Но самые фанаты экзотики размещались в хижине под самым ледником. Там вообще никакой цивилизации – ни света, ни воды, ни дров. Поэтому в Алибеке существовал такой неписанный закон – все, кто хотели посмотреть хижину и на её обитателей, должны были захватить по 2-3 полена дров, что- бы хоть как-то помочь этим горемыкам. Впрочем, горемыками они казались нам. А они, наверное, были вполне счастливы. Захватили дров и мы.

Никаких развлечений в посёлке Домбай в то время не было. Ни кино, ни телевизора, ни ресторанов, ни кафе. Днём ещё что-то продавали - шашлык, пиво. А вечером мы в основном находились в помещении. На 2 этаже гостиницы был небольшой зальчик, где имелся бильярд со стальными шариками и стулья вдоль стен. Иногда, если Халид Акаев был в настроении и приносил гитару, мы пели под его аккомпанемент. В этом зальчике, кстати, висела аляповатая картина с надписью "Будущее Большого Домбая". По замыслу авторов там был изображён перспективный план развития горнолыжного курорта – трассы, подъёмники, гостиницы. Предполагался даже такой фантастический вариант – маятниковая канатная дорога с поляны на вершину Зуб Софруджу (это на перевальной точке Большого Кавказского хребта) и далее на южные склоны хребта с выходом на море в районе Сухуми. По замыслу авторов предполагалось организовать комплексный водно-горнолыжный отдых летом. Неделя у моря и через пару часов на горных лыжах на нетающих ледниках на высотах 3000-3500 метров. Правда, позже сообразили, что без акклиматизации это просто опасно для здоровья.

Поскольку свет в номерах был очень плохой, читать было нельзя. Да и нечего. Поэтому чаще всего мужская половина группы собиралась в нашем номере и начинался трёп на свободную тему: анекдоты, о работе, кто откуда приехал. Номер наш был четырёхместный, и съехались мы из разных концов: Москва, Рига, Мурманск, Красноярск.