Читаем Мистер Вечный Канун. Город Полуночи полностью

— Ты что, не видишь, глупая курица?! — по-звериному зарычал дядюшка в ответ. Казалось, он вот-вот вывернется наизнанку. — Мне же больно! Чертов костюм!

— Не нужно было проклинать мальчишку, — назидательно заметила тетушка Мегана, не поднимая глаз от книги. — Сам виноват.

Услышав, что речь идет о нем, Томми дернулся и едва не выдал себя, задев плечом дверь, которая тут же подло скрипнула на петлях. Но дядюшка был слишком занят собственными мучениями, а тетушка — язвительностью, и этого никто не заметил.

— Легко тебе рассуждать! Тебе ведь жилетка не сдавливает ребра, как тиски! — Дядюшка Джозеф снова попытался расстегнуть пуговицы, но пальцы то и дело с них соскальзывали. — Сидишь там со своей треклятой книжкой, поучаешь меня — и это вместо того, чтобы помочь!

— О, я не стала бы тебе помогать, даже если бы могла, — лишенным какого бы то ни было сочувствия голосом сказала Мегана. — Ты всего лишь платишь за собственную глупость…

— Мальчишке нужно было преподать урок! — взвизгнул Джозеф Кэндл, и галстук тут же с силой стянул его горло — всего на мгновение, но этого хватило, чтобы пленник собственного костюма едва не рухнул в обморок. — Эх-кхе… Ну почему… Почему?!

— Потому что ты не удосужился просчитать последствия…

— Тебя не спросили!

— А я думала, ты спрашиваешь именно меня.

— Значит, ты ошиблась! — злобно выпучив глаза, прошипел Джозеф Кэндл. — Как и в тех случаях, когда считала себя хорошей женой или хорошей матерью.

— Ну-ну, — с улыбкой прокомментировала тетушка Мегана. — Не нужно быть таким милым, Джозеф, тебе это не к лицу. А вот багрянец — весьма. Желаю тебе покорчиться как следует.

— Ну же, прошу тебя, дорогая… — взмолился дядюшка, решив, видимо, сменить тактику и использовать свое джентльменское очарование. Впрочем, с тем выражением лица, которое у него сейчас было, он мог очаровать разве что чугунную ванну. — Ты ведь знаешь, как мне больно… Костюм уже стал на два размера меньше, он неимоверно жжется. Если я сейчас же не сниму эти проклятые туфли, они съедят мои ноги!

— Мы не проклинаем членов семьи, — безжалостно сказала тетушка Мегана.

— Но я ведь снял проклятие! — в отчаянии воскликнул Джозеф. — Почему она все еще злится?!

— Сходи к Корделии и спроси у нее лично. Она на кухне, возится у котлов…

Дядюшка будто не услышал.

— Сейчас не лучший момент, чтобы меня наказывать, — продолжил он, царапая жилетку ногтями в бессмысленной попытке ее разодрать. — Неужели она хочет, чтобы я опозорил Крик-Холл? Ей же нужна поддержка наших гостей, и вряд ли им понравится…

— Ты ведь знаешь, что утром все пройдет. Будет костюм как костюм.

— Только не снять.

— Да, не снять.

— Ааррх! — прорычал дядюшка и принялся тереть ноги — штаны изнутри будто были вымазаны крапивным раствором.

— Хватит суетиться, Джозеф. Ты мешаешь мне читать…

— За что? Почему? — провыл дядюшка. — Я не заслуживаю такого обращения!

— Ты прав. — Тетушка Мегана даже оторвалась от книги и поглядела на мужа поверх очков. — Корделия поступила с тобой слишком жестоко. Если хочешь, мы можем проклясть ее в ответ. Наколдуем ей что-нибудь незначительное — просто какую-то раздражающую мелочь. Например, сделаем так, что всякий раз с боем часов у нее начнет все валиться из рук, или заставим ее спотыкаться на каждой седьмой ступеньке. Она даже не поймет, что…

— Нет. — Дядюшка Джозеф сжал зубы. — Не нужно. Уверен, она это не со зла, а просто…

— Ты даже сейчас ее защищаешь, — проворчала тетушка. — Жаль, она не оценит. Ты ведь понимаешь, что, даже избавившись от Гарри, ты не получишь то, что хочешь? У тебя нет ни единого шанса…

— Замолчи, замолчи! — рявкнул дядюшка и начал изворачиваться и крутиться на месте с новой силой, пытаясь достать чешущееся место на спине. — Я ведь знаю, что ты получаешь от этого удовольствие…

— Еще бы, — не стала спорить тетушка. — Но также я просто хочу спокойно почитать.

— Ты… злобная, мерзкая мегера… Хорошая жена не стала бы так просто смотреть и…

— Не нужно продолжать, Джозеф. — Мегана опустила книгу на колени и устало поглядела на мужа. — Зачем этот спектакль? Мы ведь оба знаем, кто из нас кто, верно? Но все же… — ее взгляд вдруг стал заботливым и немного потеплел, — позволь мне один раз побыть «хорошей женой» и сказать тебе кое-что приятное.

— Что? — с робкой надеждой в голосе спросил дядюшка.

— Выглядишь ты в этом костюме по-настоящему шикарно.

Ответом ей стал яростный звериный рык, вырвавшийся из сведенного судорогой горла.

Томми вспомнил, что грань между подглядыванием и попаданием на горячем очень тонка и что главное — вовремя улизнуть. Решив, что услышал и увидел достаточно, он развернулся и зашагал в свою комнату. Дядюшка продолжал шумно страдать и не менее шумно негодовать.

«Так ему и надо. Будет знать, как меня проклинать, — со злорадством подумал Томми. — Значит, маме все же не все равно. Значит, она меня любит…»