Читаем Мир приключений, 1929 № 01 полностью

Все эти петроглифы находятся у самой воды, при чем «Бесовы Следки» ежегодно покрываются весенним ледоходом, а петроглифы «Бесов Нос» и «Пери Нос» (в количестве 233 изображений) омываются водой во время сильного волнения; выше этой линии обмывания нет ни одного изображения. Их связь с бурной водой легко усмотреть и в том, что петроглифы «Бесовы Следки» находятся на последней горизонтальной скале у порога Шойрукши, остающегося до сих пор недоступным для проезда каким бы то ни было способом (см. фотографию).

Все петроглифы расположены исключительно на горизонтальных скатах; в Карелии нет ни одного рису в га, выбитого на вертикальной скале. Как правило, мы встречаем их только на гранитных скалах с красноватым глянцевым «загаром».

Эти памятники почти целиком состоят из охотничьих промысловых изображений. Группы изображений людей, орудий охоты и лодок, а также отдельных животных и форм их ранения, дают ряд данных, достаточно отчетливо обрисовывающих общественный строй, в котором жили творцы этих памятников.

Рисунки на скалах также освещают быт, степень развития производственных форм, идеологию и много других моментов. Лишь благодаря этим рисункам можно выявить доисторическое прошлое края.

Чтобы выяснить причины появления подобных наскальных рисунков, надо понять психологию первобытных охотников. Они особенно склонны к различным психическим и нервным заболеваниям, вследствие постоянной неуверенности в своем охотничьем счастьи. Такое напряженное состояние вызывает массовые галлюцинации зрения и слуха и служит причиной периодически возникающих массовых заболеваний истерией. Допустим, что начались неудачи на охоте. Вместо признания действительных причин (неблагоприятные атмосферные явления, эпидемии, оскудение корма и отсюда массовый переход добычи на новые места), промышленники первобытных времен думают, что виновниками всех неудач являются особые сознательные силы, которые обыкновенно они зовут духами. Отсюда — многочисленные попытки увеличить добычу промысла посредством жертвоприношения этим духам. При этом охотники пытаются привлечь духов в специальные вместилища, чтобы таким образом иметь возможность влиять на них.

Если посредством жертв возможно удержать привлеченных духов, то охранять их вместилища от действия злых духов доступно лишь шаману и в особенности почившему, который будто бы, делается особым существом. Отсюда понятна связь петроглифов с местами погребения, что мы встречаем, например, в Минусинском крае — дух умершего, думают туземцы, сохранит святилище от враждебных духов.

Смысл высекания изображений на камнях был следующий: «Всякое изображение имеет душу того или иного существа, на подобие которого оно сделано (например, выбив изображение оленя, охотник думал, что в этом изображении будет жить дух живого оленя).

Но сверх того изображение еще может иметь и сверхъестественные силы и способности: оно может исцелять от болезней, передавать поручения божествам, исполнять приказы своего хозяина и т. д.» (Л. Я. Штернберг). Отсюда делается понятным, что выбивание на скалах изображений, по-видимому, имело целью воздействовать на живое существо. Петроглифы Карелии богаты изображениями животных, раненых стрелами, дротиками, гарпунами и т. д.

Точно также мы видим много сцен морской ловли, охоты и вообще охотничьих промыслов.

Промышленник, выбив изображение раненой им рыбы, сцена осуществится в действительности.

Припомним некоторые обычаи австралийцев, важные для понимания смысла карельских петроглифов. Нарисовав на священной скале, где живет дух их рода — великий кенгуру—ряд красных и белых полос (красные полосы символизируют шкуру кенгуру, а белые изображают кожу этих животных), австралийцы обмазывают собственной кровью эту скалу, надеясь Этим, при помощи пения заклинаний, умножить добычу своего промысла — животных кенгуру. Точно так же, изображая раненых животных, промышленник доисторической Карелии, повидимому, надеялся путем колдовства (магии) подчинить себе сделанные изображения.

Моя гипотеза подтверждается изображением рыб и тюленей. Из общего числа в 27 изображений, 23 повернуто головой на запад, а хвостом на восток, т. е. представляется идущими из моря в верховья реки. Только одна рыба изображена головой к морю, причем ее голова придавлена следом ноги «беса». Так как все остальные 6 следов не затрагивают никакие изображения, ясно, что этот след, на языке пиктографии[1] обозначает нечто в роде преграждения рыбе обратного возвращения в море посредством магической дороги духа. Остальные три рыбы идут поперек течения воды. Характерно, что многие изображения рыб — парные. Вероятно, первобытный художник хотел изобразить самку с самцом, т. е. рыбу во время нереста.