Читаем Марджори полностью

Ее давнишние мечты, мечты неуклюжей тринадцати-четырнадцатилетней девочки, стали реальностью, и даже больше, чем просто реальностью. Четыре года назад она носилась и визжала вместе с такими же грязными девчонками с такой же гусиной кожей, как у нее, на площадках для игр в государственной школе в Бронксе. Прошлой ночью она гуляла по залитым лунным светом дорожкам Колумбийского колледжа. Она раньше ничего не слышала и не знала о молодом человеке из пригорода, веселом и часто смеющемся; и это был замечательный шум, создаваемый мужчиной! Она танцевала в зале со стенами, отделанными «под дерево», в зале, украшенном фонариками и большими голубыми флагами, а иногда она находилась всего в нескольких дюймах от улыбающегося дирижера оркестра, весьма знаменитого человека. Она танцевала с множеством парней. А когда оркестр отдыхал и играла виктрола, тогда количество молодых людей, желающих танцевать с ней под плавную импровизированную мелодию еще увеличивалось. Один из них, сын владельца огромного универсального магазина, собирался совершить с ней сегодня прогулку верхом по Центральному парку. Она подняла черное платье со стула и погладила его с чувством благодарности. Оно отлично выполнило свою работу. Другие девушки во время танцев путались в оборках жалких, никуда не годных платьев из тафты и тюля, похожих на то платье, которое две недели назад пыталась купить ее собственная мама. Но она боролась за это облегающее платье из струящегося черного крепдешина, достаточно закрытое для того, чтобы выглядеть скромно и строго, и победила в этой борьбе; и теперь она очаровала этого сына миллионера. Так что платье сослужило ей отличную службу. Вот как «много» ее мама знает об одежде!

Раздался легкий стук в дверь:

— Ты встаешь, Марджори?

— Как раз иду принимать душ, мам, — ответила Марджори. Она как молния примчалась в ванную и повернула кран с горячей водой. Время от времени сюда входила мама и громким голосом спрашивала ее о чем-нибудь через занавеску; но сегодня она не пришла. Марджори вернулась в спальню и немного посидела, ожидая стука в дверь. Затем подошла к зеркалу на двери шкафа, в котором могла видеть себя в полный рост, и приложила к себе черное платье, с восторгом наблюдая контраст между ним, белыми обнаженными плечами и взъерошенными волосами.

В этот момент — это был очень важный момент в ее жизни — она поняла, что стала совсем взрослой. В это мгновение какая-то догадка о ее будущем захлестнула ее сознание; так солнечный луч вдруг прорывается через занавески в темную комнату. Она будет актрисой! Этой прелестной девушке в зеркале предначертано судьбой стать актрисой и никем больше.

Со времени окончания колледжа имени Хантера в феврале Марджори слушала курс лекций, после которого рассчитывала получить лицензию для работы преподавателем биологии; но она давно подозревала, что из этой затеи ровным счетом ничего не выйдет, что мел и доска — не ее стихия. Как не могла представить картину своей свадьбы в двадцать один год и скучное замужество после нее. С тринадцати лет ее будоражила мысль об особенном ее предназначении, которое было еще впереди, которое неожиданно должно проясниться и которое нарушит все ее планы. Но то, что она испытала этим майским утром, уже не было только предчувствием, а было правдой, ворвавшейся в ее жизнь правдой. Она собиралась стать актрисой! Детские мечты теперь не были просто мечтами.