Читаем Лунный камень полностью

При взгляде с холма вниз представлялось величественнейшее зрелище природы и человека, какое когда-либо было видано мною. Последние склоны возвышенности неприметно таяли в травянистой равнине, урочище слияние трех рек. По сю сторону тянулась вдаль красивые извилины их вод, то скрываясь в древесных купах, то снова появляясь, насколько хватал глаз. По ту сторону опочил в тиши ночи успокоенный Океан. Оживите этот восхитительный вид десятками тысяч людей, одетых в белом, растянутых нитью по склонам холма, переполняющих равнину и каймящих ближайшие берега извилистых рек. Осветите эту стоянку богомольцев ярко-красным пламенем огней и факелов, прорывающимся то там, то сям по всей бесчисленной толпе. Вообразите себе восточный лунный свет, разлитый в безоблачном сиянии над всем этим, — и вы составите себе понятие о виде, который представился мне, когда я взглянул с вершины холма.

Жалобные звуки струнных инструментов и флейт обратили мое внимание на скрытую святыню.

Я обернулся и увидал на утесистом помосте фигуры трех людей. В средней фигуре из трех я узнал того человека, с которым говорил в Англии, когда индийцы появились на террасе в доме леди Вериндер. Остальные двое, сопровождавшие его теперь были, без сомнения, его тогдашние товарищи.

Один из стоявших возле меня индийцев видел, как я вздрогнул. Он шепотом объяснил мне появление этих трех фигур на утесистом помосте.

По его словам, то были брамины, утратившие достоинство своей касты на служении богу. Бог повелел им очиститься странствием. В эту ночь они все трое должны была расстаться и отправиться на богомолье к святыням Индии в три разные стороны. Никогда более не видать их друг друга в лицо; никогда не отдыхать от своих странствий со дня разлуки до дня смерти.

Пока он шептал мне эти слова, жалобная музыка смолкла. Все трое поверглись на помост перед завесой, скрывавшею святыню, встали, поглядели друг на друга, обнялись. Потом сошли врознь к народу. Толпа расступилась в мертвом безмолвии. В один и тот же миг я видел, как толпа раздалась в трех различных направлениях. Огромная белая масса народа медленно сомкнулась. Сам след этих трех осужденных изгладился в рядах их смертных собратьев. Мы их более не видали.

В скрытом святилище снова раздались звуки музыки — громкие, ликующие. Толпа вокруг меня дрогнула и стеснилась.

Завеса меж деревьев распахнулась, и святилище предстало перед нами.

Там, на высоком троне, сидя на своей типичной сайге, простирая все четыре длани ко всем четырем углам земли, мрачно и грозно возвышался над вами в мистическом свете небес бог Луны. А в челе божества искрился желтый алмаз, которого лучи в последний раз сияли мне в Англии с корсажа женского платья!

Да! По истечении восьми веков, Лунный камень снова глядит через стены священного города, в котором началась его история. Каким образом попал он в свою дикую родину, — каким случаем или каким преступлением возвратили себе индийцы священный клейнод свой, — вам, быть может, это известно; мне же — нет. Вы потеряли его из виду в Англии и (если я смыслю что-нибудь в этом народе) потеряли его на века.

Так идут года и повторяются один в другом; так одни и те же событие круговращаются во времени. Каковы-то будут следующие приключение Лунного камня? Почем знать!

КОНЕЦ

1868