Читаем Любить нельзя ненавидеть полностью

Правда, моя магия еще заперта. Проснулась малая ее толика, всего лишь намек. Но всему свое время. Первый шаг сделан, дальше будет проще. К сожалению, несмотря на все годы обучения в Обители, я не знала главного: как раскрыть магию до конца. Мне всегда казалось странным, что об этом на уроках не упоминают, а прямые вопросы игнорируют. Есть в этом некая тайна. Но уж теперь, когда испытание пройдено, мне все расскажут.

— Ты такая счастливая, скоро уедешь отсюда, — протянула Младшая воспитательница Санти, когда мы после обеда грелись на солнце.

— Поехали со мной, — предложила я. Мы с Младшей сдружились, игнорируя запреты на близкие отношения. Мы были почти ровесницы — Санти всего на три года старше.

— Кто меня отпустит. Я дала обет служения.

— Но меня здесь уже не будет. Кому ты будешь служить?

— Тому же, кому и до этого — Черному клану.

Я поежилась. Название клана категорически не нравилось. Хотя Старшая отзывалась о нем хорошо. Теперь-то понятно почему. О хозяевах плохо не говорят.

— А ты видела моего суженого? Или другого мужчину? — я произнесла редкое слово с придыханием. Эти существа отчего-то очень меня волновали. — Какие они? Сильно отличаются от нас?

— И да, и нет. У них тоже есть голова, две руки и две ноги, а еще рот, глаза, уши и нос. И все же они другие. Это сложно объяснить словами. Увидишь, сама поймешь.

— Скорей бы, — я мечтательно улыбнулась. — Скажи, а почему ты ушла в Обитель одиноких? Почему отказалась от мира?

— Я — восьмой ребенок. Семья у нас бедная. Вот меня и отдали в услужение.

— То есть это не твой выбор?

— Можно подумать, ты сюда попала по своей воле, — поддела Санти.

— Тоже верно. Но я выберусь, а вот остальные, — я окинула взглядом сад, в котором работали с десяток женщин.

Обитель была не так уж густо населена: сорок три воспитательницы да я. И ни одного мужчины. Все, что нужно для жизни, мы выращивали и делали сами. За стены Обители не выходили. Я ни разу не видела, чтобы ворота открывались.

Но теперь все изменится. Я предвкушала грядущие перемены, как сладкоежка предвкушает кусок любимого торта. Еще ничего не случилось, а от восторга уже кружилась голова. В груди росла и ширилась эйфория.

Я была счастлива, не подозревая, что суженый принесет в мою жизнь вовсе не радость, а новые проблемы. Но скажи мне кто в тот момент, что лучше остаться навсегда в безопасных стенах Обители одиноких, я бы подняла его на смех. Кому нужна безопасность, когда впереди ждут приключения?

— Проснулась, проснулась! — посыльный несся по коридору, размахивая над головой вскрытым конвертом.

В его обязанности входило проверять почту из Обители одиноких в поисках одного ответа. Сотни раз, читая послание, он натыкался на короткое, неприятное слово — «нет». Докладывать о нем всегда было тяжело. Сир злился, мог даже подзатыльник отвесить. И сегодня посыльный не ждал иного. И вдруг — «да». Да! Может, его, наконец, похвалят или даже медяк дадут…

— Проснулась, — выдохнул он, тормозя на пороге кабинета.

— Кто проснулась? — мужчина за письменным столом нахмурился. Мало того, что посыльный ворвался без стука, так еще несет околесицу.

Вид у Корвина Д’Эсте был грозный. Впрочем, как всегда. Проработав в Замке на скале без малого двадцать лет, посыльный не мог припомнить, чтобы глава Черного клана хоть раз улыбнулся. В свои тридцать лет Корвин крепко держал власть, не находилось дурака рискующего ему возразить. Жесткий, но справедливый — говорили о нем. А представительницы слабого пола добавляли с придыханием: невероятный. Что именно они хотели этим сказать, посыльный не знал, но, судя по тому, как девушки закатывали глаза и млели, они имели в виду что-то приятное.

— Она, — посыльный запыхался, все-таки через пол Замка бежал, — она… проснулась. Они пишут — «да».

— Дай сюда письмо, — Корвин раздраженно махнул рукой.

Получив желаемое, взглянул на лист, но прочел лишь короткое «да». Он перевернул письмо, посмотреть имя отправителя и тут же вспомнил о договоренности, что уже долгие годы существует между Черным кланом и Обителью одиноких. Будущих жен для глав клана растят именно там. В тайной переписке Старшая воспитательница из раза в раз отвечает всего на один вопрос: «Проснулась ли магия их воспитанницы?». Чтобы недруги не догадались о смысле послания, она пишет либо нет, либо да. Коротко, зато по существу.

В то мгновение, когда Корвин понял от кого письмо, бессмысленное «да» превратилось в долгожданное «ДА!».

— Вели советнику немедленно явиться в мой кабинет, — сжимая лист, словно боялся его потерять, приказал Корвин посыльному. — И держи язык за зубами.

Мужчина наложил на губы знак молчания, прежде чем выскочить в коридор, а Корвин подумал: этого мало. Лучше проконтролировать. Это не та новость, которой он хочет делиться. Взмахом руки он послал вслед за посыльным дух смерти. Мужчина свое отслужил.