Читаем Лицей 2017. Первый выпуск полностью

Как председатель жюри премии «Лицей» этого года (председатель и жюри будут ежегодно меняться) я душевно рад за 20 финалистов этой новой и ни на что не похожей премии. Еще более я рад за лауреатов. Но и, честно говоря, тревожусь за них. А потом? Или они всерьез думают, что к ним толпами побегут издатели? Их станут узнавать на улицах и просить расписаться на своих книгах, которые будут у каждого прохожего под мышкой? Наконец, просто — что они станут ПИСАТЕЛЯМИ?

Совсем необязательно. Просто в день рождения нашего самого светлого гения литературная судьба коротко улыбнулась им. И эта улыбка дорогого стоит (не в деньгах!). Но что будет потом, не знает никто. Не знал даже Пушкин.

Премия «Лицей» делает правильное дело. Для молодого писателя она как воплощение образа мечты, а без мечты не может быть сладости творчества, а без сладости — зачем творчество? Уж лучше каким-то более надежным и прибыльным делом заняться.

Но главное в творчестве — не сладость, конечно.

Особенно сегодня, когда писать стало очень трудно. И становится тем труднее, чем легче долбить пальцами по клавишам компьютера, когда буквы на экране монитора выскакивают сами собой, слова ложатся бойко, строчки бегут быстро…

Если уж Пушкин жаловался, что поэтов «довольно есть» (это в его-то время, когда профессиональных писателей в строгом смысле вообще не было), то что говорить о сегодняшнем дне? Побывайте один раз на Франкфуртской книжной ярмарке, и вы увидите, что в мире ежегодно издаются миллионы художественных книг. И стихов, и романов, и нон-фикшн. А читателей всё меньше и меньше.

Молодым писателям вступать в литературу нынче трудно еще потому, что современный мир забит миллионами слов. Они — везде! В интернете, в телевизоре, в рекламе, в метро и даже в лифте, если вы там не один. И если вы думаете, что всё это не имеет к литературе никакого отношения, то вы, может быть, и счастливы как писатель, но, простите, не умны. Литература создается из тех же самых слов и порой из тех же самых смыслов. Когда Достоевский писал «Бесы», он не Гомера перечитывал, а номера свежих газет. «Анна Каренина» родилась из провинциального скандала о самоубийстве Анны Пироговой, любовницы соседа Льва Толстого по имению. Стихи Некрасова рождались из разговоров крестьянских старух. А стихи Маяковского рождала улица «безъязыкая», с которой поэт стирал «чахоткины плевки шершавым языком плаката».

Но даже если вы собираетесь сидеть в башне из слоновой кости и писать «вечное» и «нетленное», имейте в виду, что башен таких за время существования мировой литературы уже выстроен микрорайон размером… примерно с Чертаново.

На пресс-конференции во время объявления «короткого списка» кто-то из журналистов задал вопрос, который я тоже слышу очень часто. «Чего вы ждете от молодой литературы? Какие в ней тенденции?» Нет у меня ответа на этот вопрос. Никакие тенденции никогда не рождали настоящую литературу. Это уже потом критики соображают, что вот это произведение родило какую-то тенденцию. Главное в литературе — это талант (но это всего лишь условие, как музыкальный слух), труд и личность автора. Именно в такой последовательности. И еще скажу шепотом: главное в литературе — ИНТОНАЦИЯ. Это — в прозе. В поэзии это называется — ГОЛОС. Но как добиться своей интонации и своего голоса, я не скажу. Я сам этого не знаю. И никто не знает.

А о чем писать, о ком, какие проблемы поднимать и в каком жанре — это вообще сугубо личное дело. Можно написать о Тамерлане, а будет читаться как про сегодняшний день. Можно написать о том, что вроде современно, а будет разить нафталином. Потому что современность была всегда. И ее было очень много. А вот крупных писателей почему-то всегда было очень мало. Но проблема еще и в том, что и крупных писателей за несколько веков существования литературы набралось уже довольно много. Хотя не Чертаново, конечно.

И завидую, и не завидую я финалистам и лауреатам… «Здравствуй, брат! писать очень трудно!» — так приветствовали друг друга члены одной очень интересной литературной группы советских лет «Серапионовы братья».