История любви поэта из XIX века и молодого ученого из XXI века к своим возлюбленным. Ученый создает аппарат, с помощью которог…
Фантастика / Социально-философская фантастика 18+— Он написал красивые вещи, значительные вещи, — настаивала Мэй (бесполезно спорить с безжалостной мерой истории). — Так они познакомились, прежде всего. Она уже была великой поэтессой, и она поняла
И я искал все это. Роберт объяснился в любви. В первой раз Элизабет отклонила его предложение.— Мой отец никогда не согласится, — сказала она. Кроме того, я - полуинвалид. Я была бы обузой для вас.
— Будь проклято это согласие! — заявил Роберт. — Воскресните!
И она сделала это. Таким образом, они поженились и переехали в Италию, где она продолжила свою карьеру с самой величайшей поэзией о любви девятнадцатого века: «Сонеты от португальцев». И прочие другие чудеса: «Аврора Ли, Музыкальный инструмент, Де Профундис, Бьянка среди Соловьев». Но Роберт просто увял. Он писал и был игнорирован. Она писала и процветала.
На одной из наших ранних встреч Мэй изложила интересное размышление. — Если бы Роберт написал одно действительно значительное длинное стихотворение, то, возможно, этого было бы достаточно, чтобы разжечь заслуженный интерес к его более ранним работам. Он мог бы попасть в Словарь Поэтов, и возможно, в половину колонки в Энциклопедии английских поэтов. Но нет. Выжил только «Крысолов Хамелин», и это - все.
Таким образом, пять лет спустя, я привез доктора Мэй Лесли и ее инвалидное кресло, в моем фургоне в мою лабораторию. Сначала она не хотела оставлять свой закуток кампуса. Она все еще злилась на меня. Она все еще чувствовала себя преданной, поскольку до сегодняшнего дня я всё еще не закончил свою оценку Роберта Браунинга. Как оказалось, я должен был отложить свое исследование Браунинга в середине того первого лета и устроиться на работу, или мне пришлось бы голодать. Тот роковой август прошел, но никакой статьи не было. Но у меня были продвинутый курс, и затем ученое звание. Мы не говорили с тех пор, за исключением моего звонка ей вчера.
Я вытащил ее из фургона на тротуар. Она проверила средства управления своим инвалидным креслом. — Ведите. Я буду следовать за вами.
И мы направились к входу, мимо офисов к дальнему концу главного здания.
— Держитесь за мной.
— Да, господин Роланд.
Она была впечатлена. — Это всё ваша лаборатория?
— Да, это так. Мы делаем здесь различные вещи, такие как электронные устройства для НАСА, и у нас есть несколько классифицированных правительственных научно-исследовательских программ. Все это благодаря тому, что вы предоставили мне курс английской литературы Лит. 205.
— Который вы не заработали. Вы все еще должны мне Роберта Браунинга.
— Я иду к этому. Мы стояли перед заблокированной дверью, которую я открыл сигналом от света своей авторучки.
Мы продвинулись внутрь помещения. «Комната передачи».
— Что же это?
Я мог понять ее удивление. Комната не выглядела значительной. Просто большая комната, почти пустая. В ней было несколько столов, компьютерная консоль и стул или два. Несколько книг и какой-то аппарат лежали на одном из столов, который также содержал панель управления. Мягкие бестеневые лампы обеспечивали безликое освещение.
Я посмотрел на свои часы. Время было рассчитано точно. Только бы это сработало. И я знал, что так и будет.
— Посмотрите на стол, — сказал я ей. — На возвышении в центре сейчас появится книга. Мы наблюдали, как том книги в мягкой обложке действительно материализовался на приподнятой площадке.
Я услышал ее резкий вдох. — Как вы сделали это?
— Это было не так просто. Я подошел и забрал книгу. — Это - студенческий каталог. Я взглянул в раздел английской литературы. Я недолго колебался, поскольку удивительная запись ударила мне в глаза. Тогда я быстро закрыл книгу и вручил ее ей. — Хотите проверить?— Она переворачивала страницы наугад и затем подняла взор.
—Так в чем же смысл?
— Это всего лишь небольшая предварительная тестовая демонстрация. Я взял другой том со стола. —
Она просто посмотрела на меня. Я не мог сказать, поверила ли она мне, или нет. Она сказала уклончиво: — Продолжайте.
— Пластина способна передавать до одного килограмма материи, назад во времени, до двухсот лет, и в любую точку мира.
Она должна была подумать об этом. Она колебалась. — Я предполагаю, что глупо спрашивать, но имеет ли это некоторое отношение к Роберту Браунингу? Это был не вопрос. Она думала вслух.