Читаем Хильдегарда Бингенская полностью

1098 год. Могучая волна проходит в это время по всему известному миру — и на Востоке, и на Западе. Мир в буквальном смысле стронулся с места. Но не по приказу кесаря, как в прежние времена, когда, чтобы сохранить целостность границ между римским миром и варварами, приводились в готовность целые армии. Нет, совершенно спонтанно толпы народа заволновались и пришли в движение по призыву Папы, прозвучавшему в кафедральном соборе Клермона в день «зимнего» святого Мартина, 18 ноября 1095 года. Урбан II обратился к христианам, призывая их помочь восточным братьям и отвоевать святой град Иерусалим.

Прошедший век доносил из тех мест лишь самые дурные вести. Христиане узнали, что самое святое место — Гроб Господень — было разорено по приказу халифа Хакима; затем до них дошла весть о разрушении 1009 года — а именно, 18 октября, поскольку арабские хроники скрупулезно отметили дату — и о приказе не оставлять камня на камне от ротонды, некогда воздвигнутой на том месте императором Константином. Паломничества христиан в святые места полностью не прекратились, но стали реже, и те, кто оттуда возвращался, рассказывали всяческие ужасы о гонениях и зверствах, жертвами которых становились христиане. С течением времени положение лишь ухудшалось: турки-сельджуки, обращенные в ислам, обрушились на Малую Азию и поколебали силы Византии, пытавшейся остановить их натиск в Малазгерде. После этого они напали на армянские племена, варварски истребили их и разрушили их столицу Ани. Участь сирийцев была не лучше, и Антиохия, несмотря на оборону, в 1084 году попала в руки турок. Призывы о помощи все множились, достигая Европы через Средиземноморье, о котором арабские летописцы самонадеянно говорили, что «больше ни щепки не приплывет по нему с Запада».

Ответ на обращение Папы превзошел все ожидания и вызвал бурное движение по всей Европе. Не только рыцари и сеньоры, большие и малые, «брали в руки крест», но и масса крестьян и городских жителей устремилась в эту авантюру, масштаб которой сами участники осознавали плохо, и, вслед за несколькими страстными проповедниками, самый известный из которых во Франции именовал себя Петром Отшельником, отправились в вооруженное паломничество. Это был порыв настолько же сильный, насколько неорганизованный; и после всех попыток выжить с помощью грабежей он не мог не закончиться поражением. При этом мы можем лишь изумляться организационному духу, который выказали главные сеньоры, назначенные своими правителями возглавить движение, а также выбору трех разных маршрутов для пересечения Европы, с последующей встречей в Константинополе. Ни один глава государства, ни один король или император, не пустился в этот путь. Одно это ясно отличает явление, которое мы называли крестовыми походами (напомним, что сам термин появляется только в XVII в.), от завоевательных набегов, которые с тех пор совершались в Европе один за другим.