Читаем Исповедь полностью

4. Что же Ты, Боже мой? Что, как не Господь Бог? Ибо кто Бог, кроме Господа, или кто Бог, кроме Бога нашего? (Пс. 17, 32). Высочайший, Благостнейший, Могущественнейший, Всемогущий, Милосерднейший и Справедливейший; самый Далекий и самый Близкий, Прекраснейший и Сильнейший, Недвижный и Непостижимый; Неизменный, Изменяющий все, вечно Юный и вечно Старый. Ты обновляешь все и старишь гордых, а они того и не ведают (см. Иов. 9, 5); вечно в действии, вечно в покое, собираешь и не нуждаешься, несешь, наполняешь и покрываешь; творишь, питаешь и совершенствуешь; ищешь, хотя у Тебя есть все. Ты любишь и не волнуешься, ревнуешь и не тревожишься, раскаиваешься и не грустишь, гневаешься и остаешься спокоен, меняешь Свои труды и не меняешь решения; подбираешь то, что находишь, и никогда не теряешь; никогда не нуждаешься и радуешься прибыли, никогда не бываешь скуп и требуешь лихвы. Тебе дается с избытком, чтобы Ты был в долгу, но есть ли у кого что-нибудь, что не Твое? Ты платишь долги, но Ты никому не должен, и отдаешь долги, ничего не теряя. Что сказать еще, Господь мой, Жизнь моя, моя Святая Радость? И что вообще можно сказать, говоря о Тебе? Но горе тем, которые молчат о Тебе, ибо и речистые онемели.

5. Кто даст мне отдохнуть в Тебе? Кто даст, чтобы вошел Ты в сердце мое и опьянил его так, чтобы забыл я все зло свое и обнял единое благо свое, Тебя? Что Ты для меня? Сжалься и дай говорить. Что я сам для Тебя, что Ты велишь мне любить Тебя и гневаешься, если я этого не делаю, и грозишь мне великими несчастьями? Разве это не великое несчастье – не любить Тебя? Горе мне! Скажи мне по милосердию Твоему, Господи, Боже мой, что Ты для меня? Скажи душе моей: «Я – спасение твое». Скажи так, чтобы я услышал. Вот уши сердца моего пред Тобой, Господи, открой их и скажи душе моей: «Я – спасение твое» (Пс. 34, 3). Я побегу на этот голос и застигну Тебя. Не скрывай от меня лица Твоего: умру я, не умру, но пусть увижу его (ср. Исх. 33, 20).

6. Тесен дом души моей, чтобы Тебе войти туда: расширь его. Он обваливается, обнови его. Есть в нем, чем оскорбиться взору Твоему: сознаюсь, знаю, но кто приберет его? И кому другому, кроме Тебя, воскликну я: От тайных грехов моих очисти меня, Господи, и от чуждых пощади раба Твоего (Пс. 18, 13–14). Верю и потому говорю: «Господи, Ты знаешь». Разве не свидетельствовал я пред Тобой, сказал: «Исповедуюсь Господу в беззаконии моем», и Ты простил нечестие сердца моего (Пс. 31, 5). Я не сужусь с Тобой, Который есть Истина, и не хочу лгать себе самому, да не солжет себе неправда моя. Нет, я не сужусь с Тобой, ибо если будешь усматривать беззакония, Господи, Господи, кто устоит? (Пс. 129, 3).

7. И все-таки позволь мне говорить перед Тобой, Милосердный, мне, праху и пеплу, позволь все-таки говорить. К милосердию Твоему, а не к человеку, который осмеет меня, обращаюсь я. Может быть, и Ты посмеешься надо мной, но, обратившись ко мне, пожалеешь меня. Что хочу я сказать, Господи Боже мой, – только, что я не знаю, откуда я пришел сюда, в эту – сказать ли – мертвую жизнь или живую смерть? Не знаю. Меня встретило утешениями милосердие Твое, как об этом слышал я от родителей моих по плоти, через которых Ты создал меня во времени; сам я об этом не помню. Первым утешением моим было молоко, которым не мать моя и не кормилицы мои наполняли свои груди; Ты через них давал мне пищу, необходимую младенцу по установлению Твоему и по богатствам Твоим, распределенным до глубин творения. Ты дал мне не желать больше, чем Ты давал, а кормилицам моим – желание давать мне то, что Ты давал им. По внушенной Тобою любви хотели они давать мне то, что в избытке имели от Тебя. Для них было благом мое благо, получаемое от них, но оно шло не от них, а через них, ибо от Тебя все блага и от Господа моего все мое спасение. Я понял это впоследствии, хотя Ты взывал ко мне и тогда – дарами извне и в меня вложенными. Уже тогда я умел сосать, успокаивался от телесного удовольствия, плакал от телесных неудобств – пока это было все.