Читаем Я не толстая полностью

Ключевое слово здесь «полагается», ведь за три месяца моей работы в Фишер-холле только несколько подчиненных мне студентов реально выполнили то, что я просила (многие из них хранили преданность нечистой на руку Джастин). Но и они делали это только потому, что мои поручения касались чего-нибудь типа проверки комнат, освобожденных прежними жильцами, и уборки оставшихся там вещей – в основном бутылок из-под пива, пустых или початых. На следующий день они, как правило, маялись с похмелья, и я не могла никого дозваться, чтобы разобрать почту.

Впрочем, было несколько ребят, к кому я по-настоящему привязалась – студенты, приехавшие на учебу, не имея в кармане кредитной карточки, которую каждый месяц радостно пополняют папа или мама. Им приходилось работать, чтобы платить за книги и все остальное, и поэтому мне без особого труда удавалось уговорить их подежурить в субботу с четырех часов дня до полуночи.

– Ой, Хизер, – прошептала Магда. Только у нее мое имя звучало как Хейзар. А шепотом она говорила, поскольку не хотела, чтобы студенты поняли, что здесь на самом деле происходит. – Это одна из моих кинозвездочек.

– Студентка?

Я заметила, что на Магду поглядывают с любопытством. Не потому, что она странно выглядит – ну, может, она и впрямь выглядит немного странно: на ней столько макияжа, что, по сравнению с ней, Кристина Агильера кажется образцом естественности. Но поскольку мы в Виллидже, Магдин вид можно даже считать вполне скромным.

Просто люди не понимают ее выражение «кинозвездочки». Каждый раз, когда в кафе Фишер-холла входит студент или студентка, Магда берет его обеденную карточку, пропускает через сканер и поет:

– Сколько славных кинозвездочек здесь едят! Нам так повезло, что в Фишер-холле столько прекрасных кинозвездочек!

Сначала я думала, что Магда просто пытается польстить студентам театрального факультета Нью-Йорк-колледжа, а их у нас толпы – намного больше, чем будущих медиков или бизнесменов.

Но однажды Магда заявила во всеуслышание, что Фишер-холл – знаменитое место. Он знаменит не тем, что стоит в историческом месте, на Вашингтон-сквер, где когда-то жил Генри Джеймс, и не тем, что расположен через дорогу от знаменитого дерева висельников, на котором в девятнадцатом веке вешали приговоренных к смерти. И даже не тем, что парк когда-то был кладбищем для бедных, – все эти киоски с хот-догами и скамейки стоят, знаете, где? Над могилами!

Нет. По версии Магды, Фишер-холл знаменит тем, что здесь снимали сцену из фильма «Мутанты черепашки-ниндзя». Донателло, Рафаэль или еще кто-то из черепашек – если честно, не помню, кто из них – перепрыгивал, вися на канате, из пентхауса Фишер-холла на соседний дом, а все студенты снимались в массовке – задрав головы, смотрели вверх и восхищались подвигом черепашки.

Честное слово, у Фишер-холла довольно занимательная история.

Вот только студенты, которые снимались в массовке, давным-давно закончили колледж и уехали. Наверное, людям и кажется странным, что Магда через столько лет все еще поднимает эту тему. Хотя я думаю, для человека вроде Магды такое событие – съемка одной из сцен известного фильма на ее рабочем месте – это то, что, по ее мнению, делает Америку великой.

Правда человеку, который не знает предысторию, упоминания о «кинозвездочках» могут показаться несколько, скажем так, странными. Наверное, поэтому так много народу стало с любопытством поглядывать в нашу сторону, после того, как услышали реплику Магды.

Мне не хотелось, чтобы студенты поняли, насколько серьезно обстоит дело, поэтому я подхватила Магду под руку и потянула ее к соснам в горшках, которые растут возле общежития (к сожалению, студенты используют эти самые горшки в качестве пепельниц), чтобы хотя бы отчасти отгородиться от толпы.

– Что случилось? – тихо спросила я ее. – Рейчел оставила на моем автоответчике сообщение, что в школе произошел смертельный случай, но никаких подробностей не сообщила. Ты знаешь, кто умер? Как это случилось?

– Не знаю, – прошептала Магда, качая головой. – Я сидела за кассой и вдруг услышала визг, потом кто-то сказал, что на дне лифтовой шахты лежит девушка, и она мертвая.

– О боже!

Я была потрясена. Я-то ожидала услышать, что кто-нибудь умер от передозировки или был убит. У входа в здание, конечно, круглые сутки дежурят охранники, но иногда в общагу все равно проскальзывают непрошеные гости – как-никак, мы живем в Нью-Йорке. Но смерть из-за лифта?

У Магды глаза были на мокром месте, но она отчаянно пыталась не заплакать, поскольку это дало бы студентам, которые и так склонны все драматизировать, повод подумать, что случилось нечто очень серьезное. (Кроме того, это бы не пошло на пользу густому слою туши на ресницах Магды.) Она добавила:

– Говорят, она… как это называется? Каталась на крыше лифта.

Это потрясло меня еще сильнее.

– Занималась лифт-серфингом?

– Да. – Магда осторожно дотронулась кончиком искусно раскрашенного ногтя до уголка глаза и смахнула слезу. – Вот почему в здание никого не пускают. Кинозвездочкам нужен лифт, чтобы подняться в гримерные, но сначала надо убрать…