Читаем Гудвин (СИ) полностью

В тот день в начале января мы подъехали к окончанию асфальтовой дороги у магазина когда уже стемнело. Я вывалился на морозный воздух, забыв накинуть куртку, и подошёл к краю. Припорошенная снегом борозда, освещённая фарами, не внушала никакого доверия.

- Не проедем, - уверенно сказал я, дрожа от холода.

- Чего это? - возмутился Сергей. Он достал из кармана банку пива и открыл её с

громким 'Пс-с-т'.

- Тут метров пять до нормально земли, или больше! - Я поправил зелёную шапку,

сползшую на глаза.

- Подумаешь. - пожал плечами он и пошёл обратно к машине.

- Может, не надо? - неуверенно предложил я и на всякий случай пристегнулся, когда

мы сели.

- Да забей! Разгонимся и перемахнём.

Отъехав назад, он переключил передачу и ударил по педали газа. Передние колёса поочерёдно выбросили из-под себя две серебряные струи снега. Машина дёрнулась из стороны в сторону и понеслась навстречу яме. Мы слетели с асфальта и, оставив глубокую колею, намертво увязли в смеси воды, льда и грязи.

Сергей покрутил колёсами в бурлящей жиже несколько секунд, после чего наступила тишина. Вокруг нас медленно оседал вспорошенный снег. Сергей отпустил руль и впился в холодную пивную банку. Через некоторое время мы выключили мотор и мир погрузился во тьму, разбавленную лишь тусклыми габаритными огнями да далёким фонарём у дома вдовы толстяка.

- Ну ты и дебил. - проворчал я в тишине.

- Странно, - с удивлением заметил Сергей. - А я думал, что пролетим!

Перспектива искать большую машину или трактор не радовала. Как и водителя, достаточно трезвого для того, чтобы суметь сесть за руль, и одновременно достаточно пьяного, чтобы согласиться на такую авантюру. В деревне мог найтись кандидат на эту должность, но идти и договариваться совершенно не хотелось. Тем более, что первым на ум пришёл дядя Паша из тридцать седьмого, белого, дома - самый хитрый деревенский тип с экскаватором.

Так как всё заднее сиденье ломилось от алкоголя и еды, которыми мы запаслись на ближайшую неделю, поиск помощи были отложены. В тот момент, когда я намазывал на булку масло, чтобы положить сверху сыр, в свете габаритных огней машины мелькнула тень. Она легко выделялась на фоне белой штукатурки дома культуры. Запихнув хлеб с маслом в рот, я схватил банку пива, открыл дверь и перешагнул на крутой берег лужи.

Через несколько минут тень материализовалась в сгорбленную фигуру Витька, который трясся от холода, кутаясь в жалкие обноски дырявой куртки. Сам Витёк ни у кого никогда не вызывал сожаления ни видом, ни, так сказать, внутренним содержанием. И тогда нельзя было сказать, что он откуда-то шёл или вообще когда-либо жил. Его словно изрыгнуло на свет общественное представление о богом забытом деревенском алкоголике.

- Здорова, Витёк! - закричал я, размахивая банкой. - Будешь?

Он спешно доковылял до меня и выхватил пиво, не произнеся ни слова. Закинув руку в направлении открытого рта с рядом редких жёлтых зубов, он буквально вылил содержимое внутрь. Мне почему-то показалось, что теперь он плюнет себе на ладонь и пригладит сальные волосы. Но тот лишь смял банку и бросил под ноги.

- З-з-здорова, п-пацаны. - выдавил он и воровато огляделся. - В-вы чё тут делаете?

- Не видишь? Пьём. В луже застряли.

- П-понятно. - интересно, он заикался с рождения или это мы довели его нашей бурной

молодостью? - В-в-в...-

- Чего?

- В-валили бы вы о-отсюда. В-вот чего.

Он ткнул в меня корявым пальцем и заковылял в сторону темневшего позади магазина, прихрамывая на левую ногу. За долгие годы жизни в одной деревне мы привыкли к его особенному характеру. Я хотел бросить ему в спину что-нибудь, но ничего подходящего не оказалось. И в этот момент сзади вдруг раздался ехидный старческий смех, от которого я чуть не подпрыгнул - 'Э-хе-хе'. Передо мной на месте Витька материализовался деда Ваня в компании облезлой дворняги.

Деда Ваня Урусов, низкорослый татарин, в неизменной телогрейке с торчащей из швов ватой и пролетарской кепке, имел в распоряжении ещё меньше зубов, чем Витёк. Но, в отличие от последнего, законченным пьяницей не был. У деда Вани имелась лошадь, корова и молодая жена лет шестидесяти, что сразу поднимало его вверх по социальной лестнице. Хотя, как мы знали, ни машины, ни трактора у него не водилось.

- Здорова, дед Вань, - сказал я. - Ты откуда взялся?

- Здорова, здорова, - прошепелявил он и махнул рукой на большой дом справа от меня.

- От Андрейки иду. Думаю - вы, не вы? Чё, забыли, что тут лужа, што-ли?

Крутившаяся в ногах у старика собака по кличке Динка, видимо, перевозбудилась от встречи с незваными гостями. Она лаяла и прыгала, до того достав Деда Ваню, что тот пнул её со всего размаху грязным ботинком в бок.

- А ну пшла вон! - прошепелявил он и грозно сверкнул глазами.

Взвизгнув, Динка отлетела на метр и захромала прочь с выражением вселенской обиды на морде.

- Дед Вань, ты выпить хочешь или жизни нас учить? - из открытого окна крикнул Сергей, которому уже надоело сидеть в луже.

- А я чё, я ничё, - оправдался тот с характерным жестом и поднял со снега армейскую лебёдку. - Где тут у тебя цеплять?