Читаем Д.у.н.ь.к.е.р (СИ) полностью

- Ох молодой ты, Мишка и глупый. Другие вон золото, драгоценности домой везут, а ты железяку взял. Мир вокруг. Победа, брат!!! А ты... Ну я понимаю пистолет - он небольшой, и для безопасности пока ещё необходим - недобитков всяких ещё полно. На той же Украине бендеровцы эти проклятые. Но автомат!!! - не унимался Иван.

- А ты что же Иван, тоже рыжьём запасся? - резко сменил тему разговора Михаил.

- А чем же я хуже? Фашисты проклятые почти пять лет нашу страну нещадно обворовывали! У народа у нашего воровали, а это значит и у семьи моей!!! - не на шутку разошёлся Иван, чем тут же вызвал очередной приступ боли в желудке. Для того что бы хоть как то совладать с болью он решил закурить самокрутку.

Тем временем Михаил продолжал шагать в задумчивости вызванной их беседой.

Иван жадно вдохнул горьковатый дым и тут же закашлялся. В глазах потемнело. Не стало хватать воздуха. Он остановился, чувствуя слабость, во внезапно ставших ватными, ногах.

- Иван, ты чего это? - забеспокоился Михаил.

- Худо мне, Мишка... - едва выдавил Иван, расстёгивая ворот гимнастёрки. Помутневшим взглядом он огляделся вокруг и увидел в нескольких шагах от себя одинокую берёзку, такую родную, такую нашу, русскую, непостижимую здесь на территории оккупантов, на родине фашизма.

С трудом пройдя пять шагов, отделяющих его от своеобразного русского гештальта, Иван привалился спиной к деревцу и тут же осел наземь. В тот же миг нечеловеческая боль обрушилась на него со всей своей неотвратимостью и жестокостью. Свет в его глазах померк и последнее что он видел в сгущающейся тьме - это испуганное лицо Михаила.

***

Когда Иван пришёл в себя первое на что наткнулись его ослабевшие руки так хорошо ему знакомый автомат ППШ. Второе о чём он понял ещё не до конца просветлевшим сознанием - это то, что его походный сидор исчез, а вместе с ним и то самое золото, с помощью которого он и его семья могли бы достичь своего отдельно взятого светлого будущего.

- ППШ и два диска, с-с-сцуко, - тихо прошептал Иван.

Его первым и вполне естественным желанием было догнать гада и разрядить в него два раза по шестьдесят патронов, которыми были наполнены диски для Пистолета-Пулемёта Шпагина, но реалии жизни говорили о том, что больше его никогда не увидит.

Это был первый и реальный, но далеко не последний случай, когда такое возможное осязаемое благосостояние и счастье повернулось задом к его многострадальной семье.

Почему это был первый случай некоего финансового переворота для семьи Щеголева и его потомках? Да потому что во времена правления российских самодержцев, вопреки уверениям современных псевдо историков, пытающихся переиначить прошлое, у простых крестьян получить образование (максимум, что знало мизерное меньшинство - это азбуку, для того что бы кое-как писать с ошибками, да считать до десяти, ну, в лучшем случае до ста), или вдруг выбиться в следующий сословный класс, к примеру помещиков, дворян, или (я вас умоляю) князей, не было никаких шансов (Михайло Ломоносов, пожалуй, одно из невероятных исключений, которые в царско-имперской истории, можно пересчитать по пальцам одной руки). А всё потому, что какие шансы могут быть у обыкновенного раба, которого в дореволюционной России и называли его крепостным? Вы скажете, что крепостное право отменили в 1861 году? Ну, а что изменилось?

***

Спустя пол года Иван в страшных мучениях умирал от рака желудка в своём покосившемся домишке, прямо на земляном полу, на глазах у всего своего обнищавшего до крайности семейства.

Смерть не торопилась забирать его измученное, иссушенное болезнью тело. Умирал он долго, с приступами нечеловеческой, а временами и вовсе невыносимой боли, которые современная медицина заглушает чудовищными дозами наркотиков, но тогда, в сибирской глухой деревне, даже малограмотных фельдшеров было по одному на несколько деревень. Поэтому перед своей мучительной смертью он успел о многом подумать, в том числе и о своих грехах, которых у него, как, впрочем и у любого другого, было не мало. У одних их больше, у других чуть меньше, но никто из нас не безгрешен.

Если не обобщать и говорить лишь за себя, то были у Ивана такие поступки, совершая которые, он наплевал на законы божьи и мирские, но тогда, много лет назад, это его совершенно не волновало.

Зато теперь, оказавшись на пороге неминуемой смерти, перед его внутренним взором пронеслись мыслеобразы.

Память, может быть и предатель, по крайней мере в деталях, но, по существу, если не искажать картину прошлого намеренно, то передать смысл произошедшего можно.

***

Василий был крепким, выносливым деревенским парнем - работал на земле. То есть был крестьянином. Вернее крестьян, как класса, уже не существовало - теперь, с приходом советской власти, по всей стране большевиками были созданы колхозы, так что он был колхозников.