Читаем Эркюль Пуаро полностью

Пока он с подчеркнутой заботливостью менял подушечку, на которой сидела миссис Инглторп, она не сводила с него восторженных глаз. Подобная экзальтированность была довольно странной для этой весьма сдержанной женщины.

С появлением мистера Инглторпа в поведении всех присутствующих появилась какая-то скованность и скрытая недоброжелательность, а мисс Говард даже и не пыталась ее скрывать. Однако миссис Инглторп, казалось, ничего не замечала. За все эти годы ее словоохотливости нисколько не поубавилось. Она беспрестанно говорила, главным образом об организации предстоящих благотворительных базаров, уточняя у мужа числа и дни недели. Отвечая, он всячески подчеркивал свое заботливое отношение к жене. С самого начала этот человек был мне очень неприятен, и тот факт, что теперь первое впечатление подтвердилось (я редко ошибаюсь в людях!), весьма тешил мое самолюбие.

В то время как миссис Инглторп, повернувшись к мисс Говард, говорила о каких-то письмах, ее муж обратился ко мне своим вкрадчивым голосом:

– Мистер Гастингс, вы профессиональный военный?

– Нет, до войны я служил в агентстве Ллойда.

– И вы собираетесь туда вернуться, когда закончится война?

– Не исключено. А может, возьму и начну все сначала.

Мэри Кавендиш склонилась ко мне и спросила:

– А чем бы вы хотели заняться, если бы вам был предоставлен полный выбор?

– На такой вопрос сразу не ответишь.

– Что, никаких тайных увлечений? У каждого ведь есть свое маленькое хобби, иногда даже весьма нелепое.

– Боюсь, вы будете надо мной смеяться.

Она улыбнулась.

– Возможно.

– Что ж, я скажу. У меня всегда была тайная мечта стать сыщиком.

– Официальным при Скотленд-Ярде? Или как Шерлок Холмс?

– Да, да, как Шерлок Холмс! Нет, правда, меня все это очень привлекает. Однажды в Бельгии я познакомился с одним знаменитым детективом и благодаря ему буквально воспылал страстью к расследованиям. Я искренне восхищался этим славным человеком. Он утверждал, что вся детективная работа сводится к методичности. Кстати, моя система базируется на его методах, но я их, конечно, развил и дополнил. Да, это был забавный коротышка, страшный щеголь, однако человек редкого ума.

– Люблю хорошие детективы, – сказала мисс Говард. – Хотя написано много чепухи. Убийцу разоблачают в последней главе. Все поражены. А в жизни преступник известен сразу.

– Однако много преступлений так и остались нераскрытыми, – возразил я.

– Я говорю не о полиции, а о свидетелях преступлений. О семьях преступников. Этих не одурачить. Они все знают.

– Вы хотите сказать, – с улыбкой проговорил я, – что если бы рядом с вами произошло преступление, скажем, убийство, то вы могли бы сразу определить убийцу?

– Конечно! Может, не сумею доказать ничего законникам, но, как только он окажется возле меня, сразу его почую.

– А вдруг это будет «она»?

– Возможно. Но для убийства нужна ужасная жестокость. Это больше похоже на мужчину.

– Однако не в случае отравления, – неожиданно раздался звонкий голос миссис Кавендиш. – Доктор Бауэрстайн говорил вчера, что, поскольку большинство врачей ничего не знают о мало-мальски редких ядах, то, возможно, сотни случаев отравления вообще прошли незамеченными.

– Ладно, Мэри, хватит. Что за ужасная тема для разговора! – воскликнула миссис Инглторп. – Мне кажется, что я уже в могиле. А, вот и Синтия!

К нам весело бежала девушка в форме добровольного корпуса медицинской помощи.

– Что-то, Синтия, ты сегодня позднее обычного. Знакомьтесь, мистер Гастингс – мисс Мердок.

Синтия Мердок была цветущей юной девушкой, полной жизни и задора. Она сняла свою маленькую форменную шапочку, и я был восхищен золотисто-каштановыми волнистыми локонами, упавшими ей на плечи. Синтия потянулась за чашкой, и белизна ее маленькой ручки тоже показалась мне очаровательной. Будь у нее темные глаза и ресницы, девушка была бы просто красавицей. Она уселась на траву рядом с Джоном. Я протянул ей блюдо с бутербродами и получил в ответ пленительную улыбку:

– Садитесь тоже на траву, так гораздо приятней.

Я послушно сполз со стула и уселся рядом.

– Мисс Мердок, вы работаете в Тэдминстере?

Она кивнула.

– Да, в наказание за грехи.

– Неужели вас там третируют? – с улыбкой спросил я.

– Попробовали бы! – с достоинством вскричала Синтия.

– Моя двоюродная сестра работает сиделкой, и она просто в ужасе от «сестер».

– Неудивительно. Они действительно кошмарны, мистер Гастингс, вы даже себе не представляете, какие они противные. Слава богу, что я работаю в аптеке, а не сиделкой.

– И скольких же людей вы отравили? – спросил я со смехом.

Синтия тоже улыбнулась.

– Не одну сотню, мистер Гастингс.

– Синтия, – обратилась к ней миссис Инглторп, – не могла бы ты помочь мне написать несколько писем?

– Конечно, тетя Эмили.

Она немедленно вскочила, и ее поспешность сразу напомнила мне, насколько эта девушка зависела от миссис Инглторп, которая при всей своей доброте не позволяла ей забывать о своем положении.

Мэри повернулась ко мне.