В конкурентном мире американских этнических групп есть два пути к успеху: наверх — к экономическому и политическому влиянию, и вниз — к жертвенности. Потомки Бейлки занимают лидирующие позиции по обоим показателям: на самом верху, благодаря их собственным усилиям на традиционном меркурианском поприще, и в самом низу, благодаря их связи с Цейтл, универсальной жертвой. Большинство евреев мира снова сочетают экономический успех со статусом гонимого народа. Но мир изменился: в конце еврейского века оба звания пользуются всеобщим спросом. Экономический успех стал универсальным символом таланта и трудолюбия, а жертвенность — первым признаком добродетели (особенно для тех, кто не может добиться экономического успеха). Зависть к евреям может остаться и бытовой реальностью, и предметом неискоренимых еврейских опасений.
А может и не остаться. Большинство евреев мира живут в обществе, которое является меркурианским и по официальной вере, и — во все большей степени — по образу жизни: в обществе без «коренных национальностей», в обществе богоизбранных кочевых посредников. Как сказал историк Джозеф Р. Левенсон, «еврейский образ жизни подвергается большей опасности, когда неевреи едят бублики, чем когда евреи едят крестовые булочки». В 1940 году в смешанных браках состояло 3% американских евреев; к 1990-му их доля превысила 50%. Американская пастораль, ускользнувшая от «Шведа» Левова и его «рожденной уродом» дочери, может достаться его сыну Крису. Выбор Годл может оказаться доступным — хорошо это или плохо — в Америке Бейлки.
Хорошо это или плохо? Тевье не знал. Зачем растить еврейских дочерей, «чтобы они потом вдруг отрывались и опадали, словно шишки с дерева, и чтобы заносило их ветром невесть куда?». А с другой стороны, «что такое еврей и нееврей? И зачем бог создал евреев и неевреев?».