Читаем Эмбруддок (СИ) полностью

   -- Подойди и посмотри, -- священник стоял неподвижно. Лойл Бри всхлипнула, дед простонал, в жаровне раздался треск и шипение, к потолку из желтого пламени полетели алые искры.

   Лэйнтал осторожно приблизился к священнику. Он никак не мог понять, как люди могут жить где-то ещё, кроме Олдорандо. Ведь их город был центром вселенной, а всё остальное -- пустыня, дикая пустыня, откуда иногда вторгаются фагоры.

   Отец БондорЛонганон достал маленькую фигурку и положил её на ладонь мальчика. Она была даже меньше, чем эта ладонь. Это было вырезанное из кости кайдава изображение собаки. Собака была как живая. Густая шерсть покрывала её спину, а на маленьких лапах отчетливо были видны когти. Мальчик долго рассматривал фигурку, а потом обнаружил, что при покачивании собака машет хвостом и открывает пасть.

   У него ещё никогда не было такой удивительной игрушки. Он возбужденно побежал по комнате с лаем, и мать вскочила, стараясь утихомирить его.

   -- Повзрослев, он станет лордом Олдорандо, -- сказала Лойланнун святому отцу, как бы объясняя его поведение. -- Он наследник моего отца.

   -- Лучше бы он полюбил знание и у него было бы желание узнать ещё больше, -- сказала как бы про себя Лойл Бри. -- Как мой несчастный Юли, -- и она вновь заплакала, спрятав лицо в ладонях.

   Отец БондорЛонганон прищурил глаза и спросил, сколько лет мальчику.

   -- Шесть с четвертью лет, -- ответила Лойланнун. Только чужие могли задать такой глупый вопрос.

   -- О, ты уже почти мужчина. На следующий год ты станешь лордом и тебе придется принимать решение. Чего ты больше хочешь, власти или знаний?

   Мальчик смущенно опустил лохматую голову, пряча взгляд своих удивительно синих глаз.

   -- И то и другое... или то, чего проще достигнуть.

   Священник рассмеялся и жестом руки отослал Лэйнтала, чтобы вернуться к своему делу. Его уши, привычные к посещениям смерти, уловили изменения в ритме дыхания Маленького Юли. Да, старик был уже близок к тому, чтобы покинуть этот мир и пустился в опасное путешествие в обсидиановый мир призраков.

   Довольный, что к нему больше не пристают с расспросами, мальчик катался по полу второго этажа со своей новой игрушкой и заливался лаем каждый раз, когда собака открывала пасть. Он не знал, что святой отец нарочно захватил с собой этот подарок, чтобы несносный мальчишка не мешал ему, как в прошлый раз.

   В это время его дед незаметно покинул этот мир. Оставив женщин с ним, отец БондорЛонганон спустился вниз и улегся на своём ложе головой на священный запад, родину всех людей. Он с печалью смотрел на заснувшего мальчика. Лэйнталу Эйну предстояло жить, когда мир, будет охвачен самой важной войной в истории человечества. Но даже умудренный годами святой отец не мог представить, что исход этой войны решит некий выбор повзрослевшего Лэйнтала...

* * *

   На следующий день мальчик не отходил от священника из Борлиена, надеясь, что в карманах его необычной одежды найдется ещё что-нибудь для него. Но святой отец был занят отпеванием покойного и Лойланнун не позволяла сыну мешать ему. Наконец между его бабкой и матерью разразилась ссора. Лэйнтал был очень напуган этим, так как когда его дед был жив, женщины жили очень дружно.

   Не обращая внимание на всё это, отец БондорЛонганон завершил отпевание. Тело Юли, который был назван в честь мужчины, пришедшего с гор Кузинта вместе с прекрасной Искадор, было завернуто в шкуры и унесено прочь. После него в комнате остался лишь пустой древний диван, у которого сидела на корточках Лойл Бри. Она оборачивалась лишь затем, чтобы накричать на свою дочь.

   Дисциплина в племени всегда была довольно строгой и Лойл Бри теперь получила главенствующее положение в нем, хотя волосы её давно поседели, спина сгорбилась и голова пряталась между плечами, когда старуха склонялась над холодной постелью своего умершего мужа, мужа, которого она с неослабевающей страстью любила уже две трети своей долгой жизни -- с того самого момента, как подобрала его раненым.

   Лойланнун была в более плохом положении. Страсть, энергия, способность к всепоглощающей любви, красивое лицо с глазами, подобными синим озерам, миновали её и перешли от бабки прямо к внуку, юному Лэйнталу Эйну Дену. Лойланнун всегда выглядела болезненно, она была бледна, походка её была неуверенной, а так как её муж умер совсем молодым, детей у неё больше не было. Сейчас её раздражало то, что Лойл Бри села на корточки в углу возле постели мужа и почти непрерывно плакала.

   -- Мать, прекрати! Ты действуешь мне на нервы, -- наконец заявила она.

   -- А ты была так черства, что не могла оплакать своего мужа как следует! Я буду плакать, плакать до тех пор, пока смогу, пока кровь не потечет из моих глаз! -- горько воскликнула старуха.

   -- Ну и что хорошего в этом? -- Лойланнун предложила матери хлеб, но та отвергла его презрительным жестом. -- Это испекла сама Шэй Тал!

   -- Я не буду есть.

   -- Я съем, мама, -- сказал вечно голодный Лэйнтал.