Читаем Достучаться до Небес полностью

Светка, как и грозилась, приступила к торговле. И категорически отказывалась от жоп, которые нам Дмитрич упорно пытался всучить. А на что нам жопы? Солить их, что-ли? У нас их как у миллионщиков буржуйских: девать некуда, только место занимают.

А вот техобслуживание, всякие интересные приборы и механизмы — это нам надо, что и было озвучено.

Дмитрич в итоге шмякнул по какому-то селектору, призвав по нему некоего Петровича. Последний, старший техник (технарь, как по нынешним временам принято называть) явился через пяток минут, оказавшись таким колоритным, что не матом сказать, да и описать сложно. Матом, кстати, Петрович говорил сам, поприветствовав присутствующих:

— Х…ли надо? Митрич, я, бл…дь, занят нее…аться как! Эти мудаки сухорукие без присмотра половину разъе…ут, половину прое…ут!

Но слова всякие — ладно, водоплавающие материться горазды, всеизвестный факт. Поражал внешний вид Петровича: дядька, биолет сорока. С очень такой, интеллигентской, мордой лица. В очочках круглых, такой филолог на вид, или историк какой. Одежда подчёркивала внешность: серые космотрудовские пинжак и брюки. Очень такие приличные. Правда, рукава пиджака были закатаны до плеч, на руках, мозолистых, были въевшиеся подтёки смазки. Ну и тельник у Петровича был под пиджаком, вместо рубашки. В общем, речью затейливой и своим видом — воображение Петрович поражал.

— Список давай, Петрович. Принёс? — ответил Дмитрич.

— А это ё…аное опахало и чесалка для жопы! — ответно помахал Петрович папкой.

Папка совершила путешествие от Петровича к Дмитричу, от Дмитрича к Свете, от Светы — ко мне. Взял я её, с учётом слов Петровича, с некоторым опасением. Но, к счастью, была это обычная, чистая папка. И никакой гадостью от неё не пахло.

А был в папке список незадействованного оборудования, складированного в лабазах Хариуса. И часть узлов для Вездетанка выйдут совсем не лишними. Отметил я их, вернул папочку. Дмитрич задумчиво покивал, Петрович, с полминуты, задумчиво поматерился.

— А теперь давайте серьёзно, — подумав, нахмурился Дмитрич. — Вы претендуете на долю добычи с Белоярска?

— Нет, — в один голос ответили мы со Светкой, вызвав у троицы выпучивание глаз и удивлённый (петровичевский) мат — видно, хоть «не присутствовал» изначально на переговорах, но был в курсе о чём они.

— Светлана, Георгий, я далёк от того, чтобы считать вас идиотами… — начал было Дмитрич.

— Всё довольно просто, Степан Дмитревич, — озвучила Света, переглянувшись со мной и обменявшись кивками. — Наша цель — ЗА Белоярском. До него — мы готовы составить вам компанию и, по мере наших сил, помочь. Но в обратный путь вы направитесь без нас.

— Хм, — запереглядывался торговец с наёмником и техником.

Результатом переглядывания стало пожатие плечами, вращение пальцем у виска, матерное определение не самых умных самоубийц, ну и махание руками.

— Только один вопрос — вы вообще понимаете, что такое Сибирь?

— Понимаем.

— Тогда, — задумался капитан-торговец. — Ваши запросы приемлемы. Если передумаете — а я, несмотря ни на что, на это очень рассчитываю. Не хотелось бы что бы вы погибли. Так вот, если передумаете, до момента отправления экспедиции в обратный путь, то этот разговор можно продолжить.

— Не передумаем, — покачал я головой, как и Света.

— И всё же, предложение будет в силе. В остальном — согласен! — протянул он руку.

Ну а мы пожали, отчего нет? Правда, тут же я озвучил интересующий меня вопрос — с чего такой дурацкий маршрут-то?

— Это довольно просто, Георгий. Море слишком опасно. Очень опасные твари, думаю — время мореходов окончательно закончилось. Хариус будет потоплен не позднее, чем через полчаса после выхода на морские просторы. Это проверено и достоверно, не одним лёгшим на дно кораблём и мёртвыми командами.

— Моллюски какие-то гадкие, небось? — передёрнуло меня.

— Да. Кальмары, каракатицы…

— Можете не продолжать, я понял. А как Хариус переберётся через Уральский Хребет?

— На колёсах, Георгий. Хребта в месте, где мы собираемся двигаться, практически нет. Проходимое плоскогорье. А Хариус конструктивно приспособлен к передвижению по земле. Не слишком быстрому, но всё же.

— Никогда бы не подумал, — честно признался я.

— Мудак ё…нутый, потому что, — просветил меня Петрович.

— Иди в жопу, Петрович, — поблагодарил я техника.

Последний, на удивление, пререкаться со мной не стал, а просто кивнул.

А мы направились в мастерскую. Переночевать, да и отметить удачу: всё-таки чертовски удачно нам эта экспедиция подвернулась. А утыканные артиллерией, бронированные борта Хариуса были в нашем путешествии если и не спасением, то безоговорочно экономящей время и силы удачей.

А на следующий день, когда мы заехали за своим «гонораром», Петрович, матерясь раз в десять меньше, чем вчера, передал предложение Дмитриевича. Интересное такое, но…

— Мы обсудим, — озвучил я.

— Х…й с вами, — благожелательно ответил Петрович.

Забрались в Вездетанк, переглянулись, Бейго многозначительно тявкнул.

— Дмитриевич хочет привязать нас к этой экспедиции, Жора. В случае боестолкновений, кстати, скорее всего будет нас бросать вперёд.