Читаем Долг (ЛП) полностью

Я вздыхаю и смотрю на сады на Принсес-стрит. В городе по-прежнему много туристов, хотя, по мере приближения осени, их количество сокращается. Зеленая трава вот-вот исчезнет, как только толпы сейчас работающих людей хлынут на улицу. Если они не устроят пикник в парке, глядя на замок мечтательными глазами, то оккупируют уличные магазины, ища способы потратить свои с трудом заработанные деньги, или наполнят бары, чтобы выпить по кружечке пива.

Волна безнадежности проникает в сердце. Я бы все отдала, чтобы вернуться в те времена, когда в теплый пятничный вечер ощущала привычный комфорт и волнение. Теперь я просто завидую жизням вокруг. Я даже не могу пойти в «Зару», не вздрагивая при этом от страха из-за воспоминаний. Не уверена, что когда-нибудь вообще буду на это способна.

Да, я знаю. Когда кто-то переживает шокирующую трагедию, в результате которой его жизнь разваливается, последнее, что люди хотят слышать - бесконечный скулеж и вечные причитания. Я очень стараюсь не быть таким человеком. Мне подобное не свойственно. Обычно, я преодолеваю трудности, стараясь сделать это как можно лучше.

Вот почему я не могу просто поддастся страху и жалости. Я этого не допущу, даже если моя сестра или Пола думают, что вполне нормально погрязнуть в этих чувствах и злиться. Они нянчатся со мной, боясь, что я сломаюсь, но этого не произойдет.

Три недели назад меня выписали из больницы, и, как только я вернулась в Эдинбург, к той жизни, которая у меня была - в тот самый момент, когда моя жизнь рухнула - я начала обращаться за помощью. Не только для тела и ноги, которые никогда не будут прежними, но и для моего сердца и разума. Каждый вечер вторника в местной церкви я посещаю группу ПТСР для пострадавших от травм. Сегодня вечером будет моя третья встреча с ними, и я чувствую, что буду посещать эти встречи еще долгие годы.

— Просто не могу видеть тебя такой, — вытирая глаза, говорит Кристина. С тех пор, как все случилось, она в полном раздрае, и справляется со всем хуже, чем я. Что лишь заставляет меня изображать еще большую храбрость и притворяться, что все в порядке, даже если это не так. Если я много раз повторю ей эти слова, возможно, и сама поверю в них.

— Не могу просто наблюдать, как ты хромаешь по дороге в церковь, — говорит она. — Я могла бы, по крайней мере, проводить тебя до места. Что, если ты упадешь?

Я много падаю. Не могу винить ее в том, что она ошибается. Я не предвидела такое, что мне придется учиться падать, мое тело будет покрыто синяками, и что подняться иногда не просто больно, а порой и невозможно.

Ах, да, еще и тот факт, что мой парень Марк, с которым мы встречались три года, бросил меня, пока я была в больнице. О, и что я потеряла работу преподавателя в студии йоги, потому что, черт возьми, я еще не скоро буду заниматься йогой. И тогда мне пришлось переехать к сестре и ее мужу, потому что я больше не могла жить с Марком.

Не ожидала, что так выйдет. Милое дополнение к тому, что меня подстрелил террорист.

— Если упаду, какой-нибудь красивый мужчина придет мне на помощь, — говорю я, поспешно заправляя волосы за уши.

— Надо вызвать тебе такси, — продолжает она, кладя руку на мою.

— Кристина, — предупреждаю ее, посылая фирменный взгляд старшей сестры, который совершенствовала на протяжении многих лет, — я в порядке. Если бы я хотела взять такси, я бы взяла такси. Путь не долгий, и, если я не научусь справляться сама, как я вообще буду передвигаться самостоятельно?

Она расстроенно морщит нос.

— Просто я беспокоюсь о тебе.

— Все со мной нормально, — раздраженно замечаю я. — Позволь пойти на встречу пешком. А обратно я вызову такси.

— Ладно, я тебя заберу, — быстро говорит она. — Буду на месте к восьми.

Я вздыхаю.

— Если ты настаиваешь. Но после встречи я собиралась пойти в бар с одной знакомой, он находится через улицу. Так что, тебе лучше приехать к девяти тридцати.

Она кивает, и я знаю, если прямо сейчас не похромаю прочь, она силой затолкает меня в такси. Кристина может быть моложе и немного ниже меня (а я никак не высокая), но у нее есть характер, дающий ей сверхчеловеческую силу.

Посылаю ей воздушный поцелуй, «со мной все хорошо, не волнуйся за меня» улыбку (которую в последнее время использую слишком часто) и начинаю хромать через траву к Принсес-стрит.

Несмотря на то, что я много падаю - мой физиотерапевт говорит, что это абсолютно нормально - причина не в костылях. Спишем это на многие годы занятия йогой, но мое тело гибкое и, по-видимому, хорошо адаптируется к этим неуклюжим приспособлениям. Однако время от времени мой разум забывает, что одна нога не функционирует, и, если мои костыли стоят не так, как следует, я падаю. Такое обучение довольно болезненное.

Я наслаждаюсь прогулкой, пока иду к церкви. Она расположена у подножья моря в великолепной области Стокбридж, примерно в десяти минутах ходьбы от садов. Пятнадцати, если вы быстро передвигаетесь на костылях.

Прохожу мимо каменных фасадов зданий на Серкус-Плейс, паба «Сент-Винсент», в который хочу заскочить позже, и иду к церкви святого Стефана.