Читаем Дитя полностью

Личная жизнь этой дамы, так мало похожей на даму, была окутана непроницаемым ореолом таинственности. Достоверно было известно лишь то, что когда-то, в незапамятные времена, в её жизни существовал отец Сашеньки Лушиной (доказательством чего служило то, что существовала сама Сашенька), но потом он, при невыясненных обстоятельствах, куда-то исчез, однако, произошло это так давно, что об этом никто и не вспоминал; никаких денег от виновника своего бытия Сашенька никогда не получала, и потому единственное, что она от своего папаши унаследовала, так это свой характер капризный и даже вздорный (что было вполне объяснимо: её бабушка по отцу в девичестве была Наиной Вздорик), а также фамилию; Олимпиада Ахмедовна так и осталась, по отцу, Гаджикасимовой. В настоящее время у неё, матери Сашеньки Лушиной, имелся захаживающий к ней на чай и засиживающийся допоздна друг, немолодой человек по имени Макар Шамильевич Шах-Макаронов - такой же, как и она сама, «деклассированный работник мозговой извилины»: он был тружеником давно упразднённого научно-исследовательского института, доцентом химических наук без научной степени и обладателем красного пропуска, где в графе «должность» значилось лаконичное «химик». Этот вот Шах-Макаронов активно не нравился деликатной Сашеньке прежде всего тем, что вышеупомянутым словом на букву «г» он называл всё, что сама Сашенька превозносила до небес, - то есть модные прикиды, рок-группы и все остальные жизненные принципы этой внучки перестройки.

Доцент Шах-Макаронов, ещё успевший насладиться сладостными временами расцвета советской науки, обладал более чёткими, чем у госпожи Гаджикасимовой, политическими взглядами и даже призывал её голосовать за коммунистов, но только вот Олимпиада Ахмедовна, увидев в телевизоре чисто вымытого, круглого и розового Харлампия Пузанова, вальяжного и беззлобного лидера официальных коммунистов, отдать за него свой голос не пожелала; посмотрев на его машину и на его охранников-мордоворотов, она сказала: «Наши люди на таких тачках по Руси не ездят», - и, говоря Сашенькиным жаргоном, «забила» на всё и погрузилась в свою многотрудную мелкобуржуазную жизнь, о которой будет сказано ниже.

А вот Сашенька, несмотря на своё фанатичное поклонение вышеозначенным суетным кумирам, вовсе не была, как могло бы показаться, совсем уж тупой девочкой; нет, она очень живо интересовалась политикой. С нетерпением дождавшись своего восемнадцатилетия, она художественно раскрасила все элементы своей привлекательной молодой физиономии, положила в каждый карман куртки (а их, карманов, у неё было четыре) по банке пива и бодро направилась на избирательный участок, где и проголосовала за Полину Харакири, дочь японской матери; главным предвыборным лозунгом этой похожей на очковую кобру железной жёлтой женщины с жилистой змеиной шеей (Сашенька находила её «стильной») было: «Свобода - без границ, пива - залейся!». Продолжая говорить о публичных людях, следует заметить, что, кроме Полины Харакири, Сашенька очень любила ведущего телепередачи «За гранью» Адольфа Наглеева, - тощего мужчину с жирными, сальными волосами и в костюме, похожем то ли на униформу арестанта, то ли на пижамную пару (излишне говорить, что и господин Наглеев тоже принадлежал, по её мнению, к числу людей стильных). С одной стороны, он был очень осмотрителен в выражениях и никогда не употреблял столь любимого Олимпиадой Ахмедовной слова на букву «г» (а тем паче, упаси Бог, в применении к интеллигенции!), но, с другой стороны, в выражении своих чувств и немногочисленных мыслей он был свободен настолько, что почти вся его речь перекрывалась целомудренным сигналом пи-пи-пи, маскировавшим его чересчур вольные, непарламентские выражения. В частности, одна из передач Адольфа Наглеева была посвящена теме мужского достоинства и методам его оценки. Оказалось, что в этом отношении пальма первенства принадлежит голубому киту, у которого вышеупомянутое достоинство достигает двух с половиной метров в длину. Это вызвало у господина Наглеева мучительную зависть и такой неподдельный восторг, что он сказал: «Если бы у меня был пи-пи-пи, как у кита, то я бы вас всех, девки, пи-пи-пи». Нечего говорить, что эта фраза привела Сашеньку Лушину в необыкновенное восхищение.