Читаем Дьявол моей мечты (СИ) полностью

– УУУ! Нифига ты продуманный! – состояние бешенства не покидало меня.

– А то! Ты чего такая веселая? – улыбался мой собеседник, глядя, как я танцую головой, на которой красовалась какая-то странная прича, напоминавшая пальму, точнее, ее верхушку.

В ответ я только издала непонятный возглас, смешавший в себя поросячий хрюк и коровье мычание.

По ту сторону экрана послышался смех. Я немного пришла в себя, поняв, что смех этот не принадлежит моему Сахарку. Черт возьми, там был кто-то еще!

Такое состояние, как смущение, мне, собственно говоря, почти не свойственно, а потому я просто сама начала ржать над своим же позором перед посторонним человеком.

– Так ты не один, что ли, придурок? – стуча кулаком по столу от смеха, спросила я.

– Нет, прости, – успокаиваясь, отвечал Мишка.

– Вот ты подстава! – Представляю, какой наркоманкой я выглядела в глазах того человека тогда. Сахар-то свой парень, не страшно.

– Извини, – искренне испугался парнишка, отчего я пришла в некий восторг и реальное удивление.

– Мишка, ты няшка! Прям потискать тебя хочется! – саркастически смеялась я, а он как-то странно улыбнулся в ответ.

Представляю, что там подумали родители Мишки, или другие родственники, или кто бы там ни был.

Этот «кто бы там ни был» поднялся с кровати, и за Сахарной головой я увидела высокую фигуру в черной расстегнутой мастерке. Парень беззвучно смеялся, и мне почему-то стало приятно, что я кого-то рассмешила. Может, мне клоуном стать? Как раз можно по поводу ЕГЭ не париться сильно.

Незнакомец слегка покачал головой, закусил костяшку на пальце и тихо хриплым голосом, в котором еще чувствовался смех, сказал Сахарку:

– Клевая у тебя соседка по парте.

Мишка тихо поддакнул, а у меня настроение поднялось еще выше прежнего.

– Ахтунг! – крикнула я незнакомцу, изменив интонацию на грозную, мужскую. – Спасибо, брат! Соседке приятно!

Он повернулся наконец в мою сторону и подошел к компьютеру Мишки. А когда наклонился, я чуть не упала со стула. Смех как ветром сдуло. Мои глаза стали размером с пять рублей, заливисто смеявшийся до этого рот испуганно заткнулся и все тело словно оцепенело. По ту сторону экрана на меня смотрело нагло влезшее, ехидно улыбающееся и слишком знакомое лицо Глеба Островского. Того самого нахального нападающего с гениальными способностями, уже десятиклассника.

Парень оценивающе рассмотрел мое удивленное лицо, «прекрасную» прическу и мешковатую домашнюю одежду, в которой я тогда была, издал непонятный мне смешок, а потом приложил два пальца к виску и, сгибая запястье, направил их в мою сторону. Такое якобы крутое приветствие. Но у меня, черт возьми, от этого жеста сердце застучало быстрее.

– Ну, здравствуй, соседка, – очень медленно и вкрадчиво прошептали его губы, а глаза чуть прищурились от улыбки.

От неожиданности произошедшего само собой вырвалось матерное слово. Нет, я вообще-то стараюсь не использовать нецензурную лексику, но, блин, все было как-то внезапно, и я случайно использовала одно нехорошее выражение.

Он закрыл глаза, опустил голову и снова начал глухо смеяться, потирая свой лоб. Я состроила удивленно-злобную гримасу и поглядела на Сахарка, мол, какого хрена у тебя в гостях этот перец! Он виновато, как мне показалось, улыбнулся, а я схватилась за голову, сжала губы и закрыла глаза, вспоминая, что они же оба ходят на секцию по футболу.

Потом поймала себя на мысли, что это все, в принципе, несвойственно мне! Да, будь там хоть кто, но не ОН, не Глеб, я бы продолжала смеяться и шутить в своем упоротом состоянии. Но… при этом парне на меня нахлынуло… смущение. И это чувство было мерзким.

А еще мне резко стало страшно. «Как я выгляжу? Не грязно ли у меня в комнате?» – эти и другие подобные вопросы пронеслись в моей чудесной головушке, что тут же удивило меня. Этот парень действовал на меня странно, заставляя стыдиться, бояться, смущаться. В голове крутились самые разнообразные мысли, одна сбивая другую. Я реально почувствовала, что противоречу себе! Как будто моя личность разделилась на две: одна из них хотела показать меня во всей красе перед Островским, другая – возмущалась и пыталась вести себя непринужденно.

Нервно пролистав дневник, я пробубнила, что возьму завтра с собой алгебру и литературу.

– Ок, – снова улыбнулся мешок позитива, однако на этот раз, как мне показалось, не весело, а даже немного грустно. – Тогда я возьму биологию и русский.

– Договорились, – насупившись, промямлила я. – До завтра, Мишк.

– Пока, Лер!

– Пока-пока, соседка, – услышала я хрипловатый голос Глеба перед тем, как отключиться.

Почему-то было стремно. Покусав немного валявшийся рядом карандаш, я плюхнулась на кровать лицом в подушку. Покрутилась немного, думая обо всем и в то же время ни о чем. Переваривала короткий разговор в скайпе и свое глупое поведение. Все еще пыталась понять, почему же мне стало так неловко и страшно, когда я увидела Глеба. Вспоминала его лицо и улыбку, поняла, что впервые увидела его так близко, что он впервые поговорил со мной. В животе сильнее начало то ли ныть, то ли плясать, а меня это раздражало.