Читаем Decadence (СИ) полностью

— Малфой, – Антонин недовольно поморщился, опуская зудящие от заклинания руки на колени, — не ожидал встретить тебя здесь не в качестве заключённого. И кто ты теперь, аврор?

— Допустим, – Малфой потянул ленту и открыл дело Долохова на первой странице. — Перейдём ближе к делу. Ты знаешь, почему оказался здесь, считаю пустой тратой времени объяснять это тебе, но меня обязывает моё положение. Итак, Антонин Долохов, уроженец Советского союза, эмигрировал на территорию Великобритании в тысяча девятьсот сорок первом году. Принимал непосредственное участие в битве за Хогвартс, после чего по настоящее время находился в бегах. Автор трёх формул темномагических заклинаний. Был ранее осуждён пожизненно, но сбежал из Азкабана вместе с другими приспешниками Волдеморта.

— Не смей произносить имя господина, щенок! – Долохов резко поднялся со своего места, но моментально среагировавшая Гермиона тут же остановила его и усадила обратно на стул.

— Сиди смирно и слушай, что тебе говорят, Долохов! Сопротивляться не в твоих интересах!

Долохов проследил за взглядом Грейнджер, который спустился от его лица к выпуклости под ширинкой брюк. Он ухмыльнулся, ощущая жар в паху от несвоевременной эрекции на, казалось бы, простые и совершенно не заводящие движения грязнокровки. Долохов был готов поклясться, в его видении было все так — она поднялась с кресла и усадила его на место, но все это было ложью. На самом деле, от Долохова не ускользнула картина её, рассекающего воздух, каштанового хвоста, тёплых женских рук на его предплечьях, сжимающих хоть и настойчиво, но недостаточно крепко, и вздымающейся груди от резкого вздоха у самого его лица. Видит Мерлин, будь он сейчас не скован магическими кандалами, схватил бы эту самодовольную девицу, усадил к себе на колени и принялся истязать поцелуями и укусами её шею, и никто, даже сидящий в этой комнате Малфой, не смог бы остановить его или как-то помешать.

— Красавица, читала бы всю эту муть ты, я бы может и послушал, но выродка предателя не намерен! Ты точная копия своего папаши, и это не комплимент! – Антонин плюнул на стол прямо перед Малфоем, едва не задев его.

За несколько лет Драко слишком многое переосмыслил, а слышать оскорбления в сторону его отца вошло в привычку. В приподнятом настроении, Драко даже мог сухо поблагодарить того, кто говорил ему, что Люциусу далеко до своего сына, который таки доказал обществу, чего он стоит, и что способен приносить пользу. Наверное, в такие моменты Люциус Малфой переворачивался в гробу. Но Драко не мог себе позволить такую роскошь, как игнорирование оскорблений в свою сторону от таких, как Долохов. Слишком большая социальная пропасть разделяла их, особенно на данный момент, когда от Драко зависела жизнь пожирателя.

— Ты будешь слушать меня, ублюдок, у тебя просто нет шансов, – Малфой победно ухмыльнулся, переводя взгляд с Долохова на Грейнджер и обратно. — Так, на чем я остановился? Ах, да, автор формул. Серьёзно? А ты молодец, Антонин, мне удалось поработать лишь над одной формулой. Мой поклон уважения, но не сегодня, – Драко облизнул кончик указательного пальца и перелистнул страницу. — Убийство, убийство и так можно продолжать до бесконечности. Пытки, грабежи, использование непростительных. О, погодите-ка, изнаси-и-илование, – протянул Малфой, потирая гладко выбритый подбородок, — и кто она?

— Тебе-то какое дело?

— Банальный интерес. Помнится мне, у тебя никогда не было проблем с женским полом.

— Анита Блэквелл, уверен, там написано её имя, – скучающе ответил Долохов.

Весь этот театр абсурда порядком надоел Антонину. Он набрал в легкие побольше воздуха и выдохнул, переводя дух. Он уже не смотрел на Малфоя и Грейнджер, его взгляд был прикован к двери. Краска на ней уже местами слезла, а решётка в виде маленького окошка заржавела. В Азкабане всегда было холодно и сыро. Были тому виной дементоры или бескрайний океан вокруг, Антонин не мог точно ответить, но ему определённо не нравилось это место. Да кому оно вообще могло понравиться? Долохов вспомнил о любимом кресле у камина, в которое больше никогда не сядет, если позволит дурным мыслям взять верх над собой. Он вспомнил и о любимых настенных часах, что висели над камином. Он привез эти часы из России. Как ему сейчас хотелось отмотать время назад, в беззаботную юность. Быть может, сейчас он бы украл с кухни пару любимых пирожков с капустой и отправился в сад. Сел бы под дерево и вынул из кармана любимый компас. Стал бы разглядывать его, как делал это уже много раз. Он вновь мечтал бы, как станет пиратом и будет бороздить моря и океаны в поисках наживы.

Долохова неожиданно вывел из ностальгических размышлений голос Малфоя:

— Занятно, ей сейчас около двадцати двух, и судя по дате заявления, ей было, – Малфой шумно выдохнул, — пятнадцать? Потянуло на нимфеток, жалкий ты кусок дерьма?!