Читаем Бояръ-Аниме. Одаренный: кадет полностью

Глава Школы принялась ходить по кабинету, нервничая и явно не зная с чего начать.

— Вам нужна помощь? — предложил я.

Смит рассеяно глянула на меня, покачала головой.

— Нет. Я сама.

Потом подошла к столу, достала из ящика бутылку початого бренди и отхлебнула пару хороших глотков. Глянула на меня с упреком, сказала:

— Поведешься с тобой, Пушкин, начнешь к бутылке прикладываться как варвар, — и немного подумав, предложила: — Будешь?

— Буду.

Я тоже хлебнул превосходнейшего напитка.

— А теперь начнем, — сказал Смит.

Процедура запечатывания линий силы была очень мудрёной. Я следил за манипуляциями Смит и лишь строил догадки, что она сейчас делает. Использует свой Дар — это точно. Ощущался плотный поток горячих волн, исходивших от нее.

Смит закрыла глаза, принялась выписывать в воздухе какие-то знаки, погружаясь в транс. Я невольно залюбовался ее работой. Каждый движение отточено, каждый взмах идеален.

Построение необходимых линий закончилось появлением голубоватого свечения на кончиках пальцев Смит.

— Отлично, — прошептала она, не открывая глаза.

И вновь продолжила выстраивать конструкты, способные запереть Архитектора в клетку.

«Думаешь, это возможно? — внезапно ожил он в моей голове. — Для меня не существует никаких преград. Я вырвусь из любого плена!»

Я попытался отвлечься, чтобы не слышать его, но тот напирал. Его голос становился все громче, заставляя меня сморщиться от боли.

«ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ БОРОТЬСЯ СО МНОЙ!»

Рука моя вновь ожила, дернулась, но наручники не дали ему ударить меня.

— Лучше ускориться, — осторожно поторопил я Смит.

Та, казалось, вообще ничего не слышала, она была погружена в транс и что-то шептала себе под нос. Концентрация ее была невероятной, я смотрел на Смит и чувствовал эманации ее энергии, плотной и колючей. Глава Школы выписала в воздухе несколько фигур и в ту же секунду там начали проявляться полосы.

Потом возникло сияние. Оно начало краснеть, словно наливаясь кровью. Я понял, что происходит что-то незапланированное — слишком отталкивающим был этот цвет. Однако сделать уже было что-то поздно. Процесс был запущен и пытаться сейчас в него вмешаться было равносильно, что лезть голой задницей в муравейник — ничего хорошего это не сулило.

В сиянии начал клубиться дым, неизвестно откуда появляющийся. Отчетливо запахло гарью и паленой шерстью. Я глянул на Смит, чтобы предупредить, но та была слишком погружена в себя и беспокоить ее сейчас было категорично нельзя.

Дым тем временем начал сгущаться, в его клубах то появлялись, то исчезали очертания каких-то причудливых зверей. А потом вдруг отчетливо проступил образ Архитектора.

— ДУМАЕТЕ МЕНЯ МОЖНО ЗАПЕРЕТЬ?! — прорычал он, да так, что задрожали стены.

Тут же неведомо откуда ударил ветер, крепкий, скидывающий со стола бумаги и книги.

— Скорей! — не выдержал я, чувствуя, как все внутри меня начало переворачиваться.

Я чувствовал, как Архитектор пытается вырваться, причем в прямом смысле этого слова, порвав мою плоть, сломав ребра и прогрызть грудь.

Смит вскинула руки вверх. Тут же в воздухе возник круг, внутри которого была вписана звезда. У каждой вершины фигуры поблескивали руны. Я сообразил, что это была та самая печать. От нее веяло чем-то старым, пыльным. И мощным. Лицо щипало, будто рядом был источник тока, статика заставляла жмурить глаза и трясти головой, а искры сыпались с волос.

— ВАМ МЕНЯ НЕ ЗАПЕРЕТЬ! — закричал демон.

Завыл ветер, протяжно и страшно. Бумаги взмыли вверх, к потолку, засвистело и зарычало, будто в этом ветре прятался хищный и голодный зверь.

— ВАМ МЕНЯ НЕ ЗАПЕРЕТЬ! — повторил Архитектор.

Меня швырнуло к стене, я больно в нее врезался, но не упал. Ноги подняли меня и вновь направили на стену — я только успел закрыть голову от встречи с бетонной преградой.

— ВАМ МЕНЯ НЕ ЗАПЕРЕТЬ!

Ветер едва не срывал скальп, острый и злой, он резал кожу, готовый нашинковать меня на куски, лишь бы выпустить наружу своего хозяина.

Печать зрела, наливалась светом. Смит держала ее и видел, что ноги женщины дрожат — она едва управлялась со столь сложной и тяжелой конструкцией.

Скорей! Ну же!

Смит хрипло выкрикнула и бросила печать на меня.

Я успел лишь увидеть, как ее край прикоснулась к моей голове, а потом все наполнилось невыносимым шумом. Крики, свист, рык и скрежет — все смешивалось в единую какофонию, играя мой прощальный марш.

Я упал, закрыл уши руками, но это не помогло. Казалось, меня сейчас вывернет наизнанку, кости и мышц перемалывало, а Архитектор уже не угрожал — он просто кричал, не человеческим, но звериным рыком. Однако в интонациях этого крика было уже не ликование, а злость, досада, боль…

Кажется, я потерял сознание, потому что когда в следующий раз открыл глаза, шум исчез. Комната была наполнена тишиной. Не успел я произнести и слова, как чья-то рука шлепнула меня по щекам.

— Живой? — спросила Смит.

Голос ее мне не понравился — уставший, дребезжащий, старый.

Я открыл глаза и слова застряли в горле.

Голова Смит была абсолютно седой!

— Что… с вами? — только и смог вымолвить я.

— Тяжелые конструкты берут свою плату, — устало ответила она. Спросила: — Как ты?