– Про Гейзенберга слышали?
Кен наморщил лоб:
– Это мужик из сериала «Во все тяжкие»?
Джемма засмеялась:
– Да нет же. Просто мое присутствие неизбежно повлияет на динамику вашей маленькой команды. Поэтому я хотела понаблюдать со стороны, прежде чем к вам присоединиться, понять, что вы представляете собой как единое целое.
Мы с Кеном переглянулись. Выражение его лица осталось неизменным, лишь левая бровь чуть заметно приподнялась. Что означало: с этой девицей держи ухо востро.
Мы болтали, пили, ели гамбургеры и клаб-сэндвичи с картошкой фри.
– Ну все, засранцы! – прогремел Кен, когда время подошло к десяти, и решительно поднялся с дивана. Ведро крепкого алкоголя, которое он влил в себя за вечер, как обычно, никак на него не повлияло, разве что его голос стал процентов на двадцать громче, а сам Кен начал казаться процентов на десять шире. – Приключение начинается уже завтра, так что объявляется отбой. Подъем в пять, и чтобы в шесть все до единого стояли у машины. Кто опоздает – побежит на своих двоих.
Мы послушно засобирались.
– Если ты не против, – обратилась ко мне Джемма, – хочу задать тебе пару вопросов…
– Завтра, – оборвал ее Кен. – На сегодня у Нолана есть дела поважнее.
– У нас впереди целых два дня, – заверил я девушку, стараясь вложить в голос все обаяние, на которое был способен. Подействовало оно на Джемму или нет, сказать было сложно: она лишь вежливо улыбнулась и ушла.
Кен гоготнул – он обожает изображать плохого полицейского, – и мы вдвоем двинулись на улицу покурить.
– Не понимаю, что ты имеешь против Джеммы, – сказал я, когда мы остановились на парковке. – Разве плохо, если на сайте, который читает полмиллиарда человек, опубликуют статью об «Аномальных материалах»?
– Публичность не всегда хорошая штука, Нолан.
– Но я ведь предварительно каждое слово проверю: у нас все будет под контролем.
– Да какое там под контролем! Джемме достаточно нажать на кнопку на своем ноутбуке, и уже через две секунды кривая статья с кучей недостоверных данных появится на сайте. К тому моменту, как мы заставим редактора Джеммы убрать это позорище, оно уже станет достоянием общественности.
– Ну да, пяти человек, которым есть дело до такой ерунды, как наше шоу.
– Их уже больше десяти, – возразил Кен. – Твоя популярность растет, Нолан. Но наши преданные фанаты – эти повернутые на теориях заговора бедолаги – волнуют меня в последнюю очередь. Если «Аномальные материалы» распинает приличный, всеми уважаемый сайт новостей, это будет свидетельствовать лишь о том, что мы и впрямь на верном пути. Это беспроигрышная лотерея. К тому же нам не привыкать. Помнишь разгромную статью в «Медиа блиц»?
– Ту, после которой я долго не вылезал от психотерапевта? И вспоминать не хочу.
– Да уж. И тем не менее мы выжили. А вот о чем я действительно волнуюсь, так это о том, чтобы фонд Палинхема не сорвался с крючка.
– Все будет хорошо, – пообещал я.
– Нет, балбес, все должно быть просто идеально. – Голос Кена стал серьезным. – По какой-то неведомой причине, выяснять которую я и пытаться не буду, судьба бросила нам здоровенную сочную кость. У нас есть одна-единственная возможность попасть на кабельное ТВ, и если мы ее упустим – это конец. Имей в виду, Нолан: если нас снова отбросит назад, на «Ютуб», – я умываю руки.
Я собрался было пошутить в ответ, но Кен не дал мне и слова сказать.
– Прости, приятель. Все это, конечно, весело, но выхлопа мне едва хватает на водку и порнуху. Поэтому мне было бы спокойнее, если бы каждый раз, как вам с этой Джеммой приспичит поболтать, кто-нибудь из нас двоих, я или Молли, не отходил от вас ни на шаг – чтобы ты не сморозил какую-нибудь глупость. Да только и это навряд ли поможет. Поэтому просто повторяй за мной: «Я сделаю все как надо и не облажаюсь».
– Но, Кен…
– Повторяй, кретин.
– Я не облажаюсь, папочка, – пропищал я.
Он вздохнул:
– Теперь иди и потрудись на славу. А потом постарайся хоть немного поспать. Завтра тебе весь день скакать по горам и работать на камеру, так что было бы славно, если бы ты не выглядел как труп.
В вестибюле Джемма и Фезер ждали лифт. До меня донеслись слова Фезер:
– Кстати, о Гейзенберге: он предложил принцип неопределенности, а ты, скорее всего, имела в виду эффект наблюдателя. Надеюсь, я внесла ясность.
Пока Джемма молча хлопала ресницами, Фезер мило улыбалась.
Что ж, еще немного – и Фезер, пожалуй, мне даже понравится.
Из архивов Нолана Мура. «Феникс газетт», 5 апреля 1909 года