Читаем Звездная преисподняя полностью

— Гурк, — повторила Черити. — У нас столько проблем дома. А мы отправились в этот чертовски долгий путь из-за какого-то идиота, имени которого даже не знаем, пославшего сообщение с обратной стороны Луны.

— Этот идиот пользуется азбукой космических войск связи, — спокойно парировал Скаддер. — И к тому же знает твое имя. Может, в следующий раз ты будешь разборчивее в знакомствах.

Черити насмешливо и выразительно обвела его взглядом с ног до головы:

— Может быть.

— Корабль моронов, скорей всего, сильно поврежден.

На экране радара фиксировались движения диска боевого корабля противника. Наблюдатель, по имени Хендерсон, прослеживал его орбиту с помощью светового маркера.

— Похоже, они остаются на эллиптической орбите и через двадцать минут исчезнут за горизонтом Земли.

— А потом? — поинтересовался Скаддер,

— Все зависит от того, что у них с двигателем. Если он вышел из строя, то они останутся на этой орбите и после пяти-шести витков войдут в плотные слои атмосферы. — Хендерсон указал большим пальцем вниз.

— А если двигатель в порядке?

— Тогда они в тени Земли резко изменят орбиту и через час-полтора снова повиснут у нас на хвосте. — Хендерсон флегматично пожал плечами. — По крайней мере, так бы поступил я.

Скаддер перевел взгляд на Черити.

— Хендерсон прав, — произнесла она. — Мы еще не избавились от них.

— Через одиннадцать минут выходим на геостационарную орбиту, — сообщил Бендер, сидевший перед вторым блоком экранов.

В корабле оказалось достаточно места, и Черити приказала продублировать все важные системы. Фактически, в их распоряжении находилось больше приборов, чем людей в команде. Они дополнительно вмонтировали большую и малую платформы относительно центральной оси корабля. Несколько балок и натянутые стальные тросы удерживали их на гладких стенах отсека, но при каждом маневре на ускорение большая платформа начинала раскачиваться. Во время короткого боя команда много раз теряла равновесие. Большинство приборов, компьютеры, мониторы и кабелераспределители были закреплены на платформе. Прошли недели, прежде чем люди Черити соединили пульты моронов с новыми приборами, кое-что добавили и заменили. Управлялось все это таким количеством клавиатур и рычагов, что от их обилия бросало в дрожь. Всюду, куда ни бросишь взгляд, находились временные пульты с тумблерами, передвижными регуляторами и другими приспособлениями без названия. Везде пестрели этикетки с надписями, сделанными, в большинстве случаев, от руки. За прошедшие после старта три дня люди Черити постоянно меняли эти подписи или совсем их выбрасывали. Вооружение корабля также представляло из себя смешанный набор техники моронов и нескольких прочных музейных экземпляров из арсенала НАТО. Три трофейные лазерные системы снаружи управлялись с контрольного пульта моронов, из осторожности оставленного без изменений. Имелись еще двенадцать наружных ракетных установок, одна из них оказалась пустой. Однако после старта корабля ракеты потеряли программное управление систем наведения. Эти ракеты не предназначались для действий в условиях невесомости. Если бы загорелось твердое ракетное топливо, то люди Черити не смогли бы от них избавиться. Оставалось или запустить эти ракеты, или сбросить, что и было сделано во время первого боя. Без программ наведения ракеты одноразового использования оказались неуправляемыми и дрейфовали, словно мины на уже проложенной орбите. Двигатель, установленный на «Хоум Ране», изобрели мороны, а системы жизнеобеспечения — люди. В корабле находились и другие устройства, усовершенствованные моронами, но сейчас их отключили — на этом Черити настояла. Эти системы представляли собой не вызывающие особого доверия конструкции, отдаленно напоминавшие огромных размеров ягоды малины. Некоторые красные пузыри этих систем достигали метра в диаметре, другие оказались величиной с кулак. На корабле было еще немало внушавших опасение машин, о предназначении которых оставалось только догадываться. Воздухоочистительная установка скрывалась под большой платформой. Люк рядом с центральной осью вел в неосвещенный отсек корабля, называвшийся «погребом». Недалеко от люка имелась лестница, ведущая наверх, на малую платформу. Эта платформа называлась мостиком и тянулась вплоть до одной из трех застекленных башен.

— Расстояние триста восемьдесят тысяч километров, — доложила Мария Дюбуа, стоявшая рядом с пультом управления ракетными установками.

— Что там с геостационарной орбитой? — озабоченно спросила Черити.

— Она свободна, — отозвался Хендерсон. — Там снаружи нет ничего, что оказалось бы больше мусорного ведра.

— Мины?

— Возможно.