Читаем Зеркало полностью

Старик посмотрел с недоумением, и Эйвери кашлянул. Может, приятель и слышал что-нибудь об известных романах, таких как «Герцог» или «Шпион, пришедший с холода», а может, всю жизнь ограничивался спортивной страничкой в газете.

Семейство не обмануло ожиданий и пришло от дома в восторг. Даже дети, которые росли приспособленными к жизни в современном циничном мире, принялись осваивать громадину с увлечением: все эти таинственные закутки, кладовки, мансарды, шкафы и лазы. В возрасте от пяти до тринадцати ребята способны проникнуть повсюду — они бродили и бегали, подпрыгивали и карабкались, пока не исследовали новое обиталище вдоль и поперек.

Разочаровывало только зеркало — оно по-прежнему оставалось грязным. Последние слои краски оказались невероятно устойчивыми и покрывали стекло решеткой горизонтальных и вертикальных полос. Разумеется, Эйвери собирался все отчистить, но пока руки не доходили. Например, несмотря на новый электронасос, возникли проблемы с колодцем. Возможно, где-то была течь. Когда не лады с водой, тут уж не до зеркала. Но потом пришло и его время: Эйвери вооружился отпаривателем, взял скребок с лезвием потверже — и удалил остатки черной эмали.

Несмотря на явно почтенный возраст, зеркало давало чёткое, неискажённое изображение. Устроившись с семейством у пылающего очага, Эйвери живописал мир по ту сторону стекла, который, хотя и частично, все видели прямо перед собой над каминной полкой. В зеркале отражалась арка, точно такая же, как у них в комнате, правда, невозможно было разглядеть, что скрывается в темной глубине прохода.

Фантазии мистера Эйвери, в основном навеянные Кэрроллом, все слушали с интересом, даже супруга. Старший сын Ларри в свои тринадцать был настроен скептически и почти не выказывал интереса, пока отец не поймал его на крючок вопросом: «Посмотри, в зеркале поменялись местами лево и право, а верх и низ — нет. Почему?». Загадка занимала подростка до конца истории.

— Комната в Зазеркалье выглядит точно как наша, — пожаловалась, надув губки, восьмилетняя Джейн.

— На самом деле не совсем, — ответил Эйвери. — Видишь картину на стене? У нас мужчина стоит слева, а в Зазеркалье — справа.

Понимая, что такая мелочь девочку явно не впечатлит, да и не мудрено в восемь-то лет, он поспешно добавил:

— Мы ведь не знаем, что твориться в том доме, за аркой и в остальных помещениях. Там может быть совершенно по-другому. И жильцы все время где-то за пределами этой комнаты, поэтому мы их не видим.

Будучи человеком тонким и умным, Эйвери не стал выдумывать противных обитателей. Самым страшным получился Гнольфо — толстяк с виду похожий на эльфа. Он совершал грабительские набеги на кухонный холодильник и для наблюдателей из гостиной всегда оставался незамеченным… Но один раз, посреди истории, Эйвери притворился, будто только что заметил уродца — тот якобы промелькнул в арке, и Билл это подтвердил. «Эльф маленький и волосатый», — сказал мальчик не очень уверенно. Но Билли было всего пять — в глазах братьев и сестер не самый надежный свидетель.

Сидя в гостиной, они представляли собой очаровательную сценку из жизни патриархальной семьи: пятеро детей, все внешне похожие друг на друга — с темными волосами и большими карими глазами, — но разные по характеру. Джейн и Марсия озорные, пожалуй, еще доставят хлопот, а трое мальчишек были больше развиты физически и обычно принимали слова Эйвери на веру, даже когда девочки интуитивно сомневались. И Лотти как нельзя лучше дополняла картину. Почти викторианская жена: мягкая, милая, покорная, но не пустышка. Она знала классику и играла на фортепьяно как профессиональная пианистка. К несчастью, ей очень нравился Пуленк и некоторые другие современные композиторы, еще более радикальные и невыносимые, а во всем остальном, Эйвери, конечно, был счастливым парнем, которому повезло с семьей. Когда родились первые трое детей, его отец так обрадовался внукам, что поместил неплохую сумму в трастовый фонд, и сейчас необязательно было горбатиться юристом в семейной фирме. Сбагрив основную работу на плечи партнеров — Уислоу и Талкотта, Эйвери показывался в конторе всего на несколько часов в неделю.

— А где живёт Гнольфо? — потребовал Брайан, стоя у зеркала.

Ему было десять, уже достаточно взрослый, чтобы нянчиться с младшими. Ларри обычно от этого уклонялся, потому что считал возню с малышней недостойной тринадцатилетнего.

Оба парня сильные, и у Ларри свое ружье 22-го калибра, он стрелял почти без промаха. Если к ним сунутся какие-нибудь проходимцы, пока взрослых нет дома, те, пожалуй, будут шокированы, подумал Эйвери, с одобрением рассматривая Брайана — крепкий, решительный мальчишка с туповатыми коровьими глазами.

— Наверху, — сказал он сыну. — Не думаю, что дом в Зазеркалье устроен в точности, как наш, скорее, наоборот. С другой стороны, кто его знает?