Читаем Здравствуй, это я! полностью

Здравствуй, это я!

Введите сюда краткую аннотацию

Фантастика / Научная Фантастика 18+

— Заткнись! — еще более настойчиво, ледяным голосом произнес старик. При этом у него было такое выражение лица, что Вадим сразу замолчал. — Я не повезу тебя к себе, тебе там нечего делать, — продолжил собеседник. — Поговорим здесь. — И тут до Полуэктова дошло, что визави никак не мог узнать о его появлении и, тем не менее, он явно дожидался его.

— А откуда тебе известно, что я перемещусь к вам в будущее? — пристально вглядываясь в злое лицо двойника, спросил он.

— Ты всегда был бестолковым, — неожиданно смягчившись, печально заявил старик. Глаза его увлажнились, похоже, он вспомнил что-то из своей жизни, а может и вся она в мгновенье ока пронеслась перед мысленным взором, высветив все его неудачи, крушения и несбывшиеся мечты. С замиранием сердца Вадим ждал продолжения разговора, не решаясь перебить собеседника, который знал о нем куда больше, чем он сам.

— Я прекрасно помню тот свой приезд ко мне семидесятипятилетнему, — наконец произнес старик.

— Ты тоже перемещался в будущее?! — изумился Полуэктов и отвел глаза от презрительного взгляда, которым его одарил двойник.

— Ты же пришел. А я и есть ты.

— Извини, забыл, — смутился Вадим, хотя забывчивость была здесь не при чем. У него не укладывалось в голове, как такое могло случиться, а времени на то, чтобы разобраться, не было. — И что тебе сказал тот, ну, твой… наш…

— Сказал, что он помнит свое перемещение к себе семидесятипятилетнему, — ответил старик.

— Ты имеешь в виду, что это случается с каждым из нас? — мучаясь от непонимания, спросил Полуэктов.

— Не с каждым, а с одним и тем же человеком. Со мной, а значит и с тобой. Это как между двух зеркал, изображения множатся до бесконечности, но на самом деле ты один.

— Значит, через каждые сорок лет я прихожу к себе семидесятипятилетнему?

— Не каждые сорок лет, а один раз через сорок лет, — терпеливо продолжал старик. Он уже смирился с появлением своего непонятливого молодого двойника, закурил и достал небольшую металлическую фляжку с чем-то спиртным.

— Все равно не понимаю, — воспользовавшись паузой, попытался разобраться Вадим. — Ты прожил эти сорок лет, и я к тебе пришел.

— Да, но я тоже приходил к себе сорок лет назад, и ты этому доказательство, — отхлебнув пару глотков, старик смерил собеседника взглядом, как бы обдумывая, предложить ему выпить или обойдется.

— Ты говоришь… я… ты… Мы что, не одно лицо? — провожая взглядом фляжку, которая вернулась в карман, спросил Полуэктов.

— Не одно, — подтвердил старик. — Тебе — тридцать пять, мне — семьдесят пять. Сравнил жопу с пальцем. Если я — это ты, значит сорок лет назад я прилетал к себе и должен помнить это событие сорокалетней давности. Вот о нем я тебе сейчас и рассказываю. А он, тот семидесятипятилетний, к которому я прилетал, помнил о своем перемещении сорок лет назад. Мир устроен не так, как тебе кажется, дружок. Хотя я или ты — это один человек, все же нас много до отвращения. Ты стоишь в одной точке времени, я — в другой и мы разные люди. Просто мы находимся на одной прямой. Я уже близок к ее концу, ты — далеко от него. И оба мы существуем одновременно. Через сорок лет тебе стукнет семьдесят пять, и к тебе припрется твой тридцатипятилетний двойник. Ты ему скажешь то же, что и я тебе. Потому что больше тебе сказать нечего. Ты сообщишь, что помнишь, как прилетал к себе семидесятипятилетнему, поэтому он и появился у тебя. Понял?

— Нет.

— Честно говоря, со мной было то же самое. Ты уясни главное — перемещение было только одно, и я здесь выступаю в двух ипостасях: я тридцатипятилетний, который помнит о своем путешествии во времени, и я — семидесятипятилетний, — он ткнул себя пальцем в грудь и снова достал фляжку.

— А я? — следя за траекторией фляжки, Вадим облизал пересохшие губы.

— А ты, извини, только в одной. Вот проживешь еще сорок лет, явится к тебе этот тридцатипятилетний болван, тогда все поймешь. Теперь понял?

— Да, — соврал Полуэктов, и униженно попросил: — Дай глотнуть.

— Ну вот, — протягивая ему фляжку, снисходительно произнес старик. — Кажется, ты начинаешь соображать.

Вадим осторожно сделал пару глотков. Во фляжке оказалась неплохая водка с привкусом какой-то терпкой травы.

— Так это все, что он тебе сообщил? — промокнув губы рукавом пиджака, поинтересовался Полуэктов и снова увидел на лице старика брезгливость.

— Засранец, пора бы носить носовой платок, а ты все еще рукавом занюхиваешь, — ответил собеседник и продолжил: — Ты хочешь узнать все? Хорошо, слушай: ты дурак и бездарь, Вадим. Посмотри на меня. Я старый, больной, нищий. У меня нет денег даже для того, чтобы заменить себе печень. Я уж не говорю об остальном ливере.

— Я дурак, а ты нет?. осмелев после водки, усмехнулся Полуэктов.

— Я — конечный результат. А живешь и станешь мной — ты.

— Постой, постой, — замахал рукой Вадим. — Ты, кажется, обвиняешь яйцо за то, что курица, которая из него вылупилась, ничего не сумела добиться в жизни?