Читаем Всемирный следопыт, 1929 № 09 полностью

— Ты видел их кости. Их было двое. Они хотели украсть золото нашего племени. Мой отец с тремя воинами застал их здесь, когда они прятали намытое в реке золото. Один из белых выстрелил в моего отца вот из этой короткой огненной трубки, но не попал. Отец убил его каменным ножом. Другого связали воины. Белого привязали к дереву, а руки растянули на шесте. Потом воины начали жечь на его ладонях кору, пальцы его от огня скрючились, и он не смог бы всю жизнь ничего взять в руки. И на всю жизнь осталось у него это клеймо вора. Таков наш закон. На ночь воины оставили белого привязанным к дерезу. Но утром не нашли его. Собака русского перегрызла ремни, и он ушел. Отец бросился за ним в погоню. Целую луну провел он в горах Злой Земли, но так и не нашел вора, — русский словно провалился сквозь землю. Свою огненную трубку он оставил здесь. Ее взял себе отец. А вот оружие второго белого вора. — Красное Облако поднял свое ружье.

Черные Ноги впервые внимательно осмотрел ружье вождя. Это был старинный солдатский «фузей», — гладкоствольное пехотное ружье, с какими русские ходили и на Фридриха Великого, и на Бонапарта.

— Всю жизнь мой отец боялся беглого русского, — продолжал вождь. — Он ждал каждую весну, что в Злую Землю нахлынут белые. Десять ледоходов воины племени стерегли границу Злой Земли. Когда отец умирал, он приказал мне: «Если увидишь русского с обгорелыми пальцами, убей его на месте». Но я не видал такого… Помнишь, когда мы с тобой встретились, ты рассказал мне, что в охотничьем зимовье лежат кости белого, который умер пятьдесят ледоходов назад. Я сразу понял, что это и есть тот самый белый вор. Русского верно убили атна-таны, когда он проходил через их землю. А может быть он умер и с голода.

Черные Ноги вспомнил дату смерти, вырезанную над скелетом в трапперском зимовье, и решил, что последнее предположение вероятнее. Золотоискатель умер жуткой медленной смертью, кусая в голодной муке искалеченные пальцы, неспособные даже бросить камень в птицу или белку…

Красное Облако молчал. Лицо его было грустно и озабоченно. Тихо поблескивал последний из принесенных в пещеру факелов. Тьма уже кралась из углов, готовая прыгнуть и затопить пещеру, как только потухнет последняя ветка.

Вождь вдруг поднялся и молча пошел к выходу. Остальные последовали за ним.

— Мир с каждым днем становится все хуже, — говорил часом позже Красное Облако, — люди в нашем племени убывают, а пороки растут. Пища тоже убывает, потому что и звери подобно человеку уходят в подземный мир. Родная земля не хочет уже кормить своих сынов. Племя мое тает как снег от лучей весеннего солнца. Как спасти его?..

— Ты видел золото тэнанкучинов, русский, — продолжал Красное Облако, — но ты видел его еще не все. Ущелье полно золотом, ты найдешь его всюду, куда ни повернешься.

— Золото родилось на склонах гор, — сказал русский, — откуда оно в течение тысячелетий водными потоками смывалось и сносилось в ущелье. Поэтому и на дне Читтинии и на отмелях оно лежит толстым слоем.

— Да, там очень много золота, — грустно покачал головой вождь. — И если узнают об этом белые, горы застонут от шагов многих и многих Огненных людей. Ты думаешь, нам жаль золота? А на что оно нам? Но мы боимся голода, который придет в наши земли вместе с белыми. Белые распугают дичь, загонят ее к горам Ендикот, а может быть и дальше. Племя наше начнет голодать. Пищу мы должны будем покупать на это проклятое золото, но оно тогда будет в руках белых.

Тоскливая жалоба, звучавшая в словах вождя, взволновала русского. Но как он мог успокоить краснокожего? На стороне индейцев все законные права. Золото Злой Земли принадлежит им по праву первого захвата. Но разве в силах бороться юконские индейцы с чиновниками Новоархангельска или сибирскими купцами-золотопромышленниками? Севернее пятидесятого градуса широты не существует законов, а тем более в отношении непокорных «язычников». При помощи «достоверных лжесвидетелей» Огненные люди докажут, что золото Злой Земли принадлежит им, а не тэнанкучинам. Если же не поможет и это, то захват сокровищ будет произведен по праву военной добычи. Что стоит вызвать тэнанкучинов на открытый бунт против русских?

И знакомое уже чувство злобного бессилия при виде творящихся несправедливостей тупыми клещами сжало сердце траппера.