Читаем Ветер в ивах полностью

Ловко работая вёслами, Крыс быстро пересёк реку, а когда Крот осторожно спустился к воде, протянул ему лапку.

Оказавшись на корме самой настоящей лодки, Крот с восторгом воскликнул:

– Какой замечательный день! Я ведь первый раз в жизни плыву на лодке.

– Неужели? – Крыс даже рот открыл от изумления. – Первый раз в жизни?! Ну, знаешь! Да как же ты жил до сих пор?

– Наверное, это очень здорово, – робко заметил Крот, хотя сам уже не сомневался, что это именно так, откинувшись на подушки и рассматривая вёсла, уключины и прочие удивительные приспособления под лёгкое покачивание лодки.

– Здорово? Да лодка вообще единственная стоящая вещь! – заявил Крыс, ухватившись за вёсла. – Знай же, мой юный друг, что нет ничего, совсем ничего, что может сравниться с удовольствием просто покопаться в лодке, просто покопаться…

– Осторожно, Крыс! – вдруг закричал Крот.

Но было уже поздно: на полном ходу лодка врезалась в берег, и через мгновение размечтавшийся было весёлый гребец уже болтал в воздухе задними лапками, плюхнувшись на дно судёнышка.

– …в лодке или с лодкой, – рассмеялся Крыс, поднимаясь, – в ней или около неё – неважно. Вся прелесть в том и состоит, что совершенно неважно, отплываешь ты или остаёшься, доберёшься ли туда, куда хотел, а может, совсем в другое место или вообще никуда; ты всегда занят, но ничем конкретно, и когда что-то сделал, у тебя ещё остаются дела, которые ты можешь при желании сделать, но лучше не надо. Послушай! Если тебе нечего делать сегодня утром, давай вместе поплывём вниз по реке и насладимся жизнью.

Крот радостно всплеснул лапками, удовлетворённо вздохнул и, блаженно откинувшись на подушки, воскликнул:

– Как мне повезло сегодня! Поплыли!

– Одну минуту!

Привязав лодку к кольцу на причале, Крыс забрался в свою нору и вскоре вылез оттуда, пошатываясь под тяжестью плотно набитой корзинки с провизией. Передавая её Кроту, Крыс попросил:

– Поставь её вниз, в лапы.

Затем он отвязал лодку и вновь взялся за вёсла.

– А что там, внутри? – поинтересовался Крот, сгорая от любопытства.

– Внутри холодный цыплёнок, холодный язык, холодная ветчина, холодная говядина, – затараторил Крыс, – огуречный салат, мясные рулеты, сандвичи с кресс-салатом, мясные консервы, имбирный лимонад, газировка…

– Хватит, хватит, – заволновался Крот. – Куда нам столько!

– Ты так думаешь? – удивился Крыс. – Это всего лишь то, что я обычно беру с собой на небольшие прогулки по окрестностям, а здешние обитатели считают меня настоящим скрягой!

Но Крот уже не слышал его. Захваченный новыми ощущениями, вступая в новую жизнь, опьянённый бликами на воде, запахами, звуками и солнечным светом, он опустил лапу в воду и словно грезил наяву. Как и подобает настоящему другу, Крыс взял всю работу в свои лапы и не беспокоил Крота.

– Мне очень нравится твой костюм, старина, – заметил Крыс по прошествии получаса. – Придёт время, и я тоже смогу позволить себе чёрный бархатный смокинг.

– Извини. – Крот с трудом вернулся из мира грёз к действительности. – Я, должно быть, кажусь тебе невежей, но для меня это всё так ново. Вот она какая – речка!

– Не речка, а река, – поправил его Крыс.

– Как, наверное, это здорово – жить у реки!

– У реки, с рекой, на реке и в реке, – заметил Крыс. – Она и брат мне, и сестра, и остальные родственники и друзья. Она и еда, и питьё, и, разумеется, вода для бытовых нужд. Она для меня целый мир, и другого не нужно. Если в ней чего-то нет, то это и не нужно, и если чего-то она не знает, то и мне необязательно. Нам есть что вспомнить! Зимой и летом, весной и осенью у неё свои забавы и развлечения. Вот в марте, например, когда случается половодье и вода заливает мои кладовки и подвал, за окном моей любимой спальни плещется бурая вода, а когда она отступает, то остаются комья ила, пахнущего как сливовый кекс, ветви и камыш засоряют притоки, и я могу ходить по её дну, почти не замочив лап, и находить не только еду, но и всякие вещицы, которые падают с лодок беспечных людей!

– А тебе никогда не бывает скучно? – робко поинтересовался Крот. – Только ты и река, и не с кем даже словом перекинуться.

– Не с кем… тебе это трудно понять, – снисходительно произнёс Крыс. – Тебе это всё в диковину. Здесь на берегу теперь полным-полно народу, и многие даже уходят отсюда. Совсем не то, что раньше. Выдры, зимородки, утки, куропатки целыми днями всё хлопочут, всё чего-то от меня хотят, будто без них дел мало!

– А что там? – спросил Крот, махнув лапкой в сторону леса, тёмной стеной обступившего заливные луга на берегу.

– Там? О, это Дикий лес, – лаконично ответил Крыс. – Мы, речные жители, туда редко заглядываем.

– Тамошний народец, наверное, не слишком приветлив? – боязливо заметил Крот.

– Да как сказать… С белками вполне можно иметь дело, а кролики… среди них всякие встречаются. Ну и Барсук, разумеется. Он живёт в самой чаще и никуда оттуда не выходит, хоть ты его озолоти. В его дела никто не вмешивается: себе дороже. – Крыс многозначительно помолчал, и Крот удивился:

– Неужели кто-то не прочь был бы вмешаться?