Читаем В плену у предков полностью

В плену у предков

Толя и Генка отправляются исследовать неолитическую стоянку первобытного человека - Калмацкий брод. По дороге, они решают устро…

Белла Абрамовна Дижур

Фантастика / Научная Фантастика 18+

Но не все были бородатые. Один такой мальчишка был с ними, лет двенадцати, и он все показывал знаками, чтобы я зажег фонарик. Ну, я зажег. И дикари больше уже не пугались. Они с любопытством рассматривали мои руки, а один, самый злой, с рыжей мохнатой головой, выхватил у меня фонарик, вертел, вертел его, но зажечь не сумел и отдал мне обратно. Потом он начал нас толкать ногами и руками, чтобы мы шли. Ну, что ж! Пришлось идти!

Лес был такой густой, что ветки царапали лица. Мы спустились с горы. Шел дождь. Было холодно, и, конечно, мы не знали, что нас ждет впереди. Но вот мы увидели реку. Она была широкая-широкая, гораздо шире, чем теперь. А когда мы подошли поближе, то увидели на берегу несколько землянок. Крыши их были покрыты ветками, камышом, корой и звериными шкурами. Почти у каждой землянки горел костер, пахло паленым мясом. Около костров суетились женщины, бегали голые ребятишки.

И вот нас втолкнули в одну из этих землянок. Я заметил, что над входом висела вырезанная из кости голова лося. Отвратительно пахло гнилой рыбой. Посредине землянки был врыт большой столб, и в него упирались жерди, которые поддерживали крышу. На полу мы увидели очаг из больших камней, а на камнях и около них лежала глиняная посуда, много угля, золы, раздробленных костей. Толя поднял с полу и показал мне ложку, у которой ручка была похожа на утку. По углам валялись шкуры. Мы не решались на них сесть. Уж больно все здесь было грязное.

Что же нам теперь делать? Неужели дикари нас убьют? Мы с Толей начали совещаться. Для чего дикари нас привели? Может быть, они думают, что мы разведчики какого-нибудь чужого племени, которое хочет на них напасть? Как бы это дать им понять, что мы простые туристы? Как бы обхитрить их и удрать? Неужели мы здесь погибнем? Этого не должно быть! Ведь сколько раз попадали путешественники к дикарям, и ничего! Например, Миклухо-Маклай. Когда мы вспомнили про Миклухо-Маклая, нам стало как-то спокойнее. Мы так с Толей и решили: надо ждать, что будет. Сели у входа в шалаш и давай смотреть.

Ох, если бы вы видели, что там делалось! Прямо как на какой-то фабрике. Стук, шум, грохот, дым от костров. Все движется, ребята визжат, дерутся. Не знаешь, куда раньше смотреть! Поближе, в нашей землянке, сидела женщина. У нее на спине болталось много черных косичек, наверное, не меньше десяти. Она месила глину. Потом раскатала длинный жгут из глины, размяла его пальцами и сделала маленькую чашечку. На края этой чашечки налепила еще один жгут. Опять размяла его. Он стал плоский, как лента. Так она налепляла одну ленту за другой. И у нее получился горшок. Высокий, похожий на большое яйцо. Она встала, принесла в чашке воду, облила горшок и руками его весь загладила.

А потом начала разрисовывать свой глиняный горшок узорами. В руках у нее была зубчатая гребенка, которой она ловко и проворно наносила какой-то орнамент.

Потом она понесла свой горшок обжигать на костер, а мы уже не стали смотреть на нее, потому что в стороне увидели группу мужчин.

— По-моему, это каменотесы, — сказал Толя.

Нам так надоело дышать запахом гнилой рыбы и так захотелось посмотреть на работу каменотесов, что мы решили выбраться из землянки. Мы вышли и огляделись. Никто на нас даже внимания не обращал. Но вдруг кто-то схватил меня за ногу. Смотрю, тот мальчишка, что был со взрослыми дикарями в лесу, когда они нас в плен брали.

Я стал спрашивать знаками, что ему нужно. А он тоже знаками объяснил нам, что бородачи приказали ему следить за нашими ногами. Нам это показалось смешно, и мы расхохотались. Мальчишка тоже. Тогда я вынул фонарик и стал его зажигать и тушить перед самым носом мальчишки. А он пугался, отскакивал и снова подбегал, чтоб заглянуть, как это я делаю огонь. Я взял его палец и нажал им кнопку фонарика. Надо было посмотреть на его лицо! Он был так удивлен и обрадован, что прыгал от радости, как козел, и визжал. Потом он приложил мою руку к своему сердцу и стал просить, чтоб я ему отдал фонарик. Я вспомнил про Робинзона Крузо и про его друга Пятницу и подумал, что хорошо бы нам завести себе такого Пятницу, хотя бы на двоих одного. Я сказал, ему:

— Пятница, — и он сразу повторил: «Пятниса»… — и рассмеялся.

Мы с Толей посоветовались и решили разъяснить нашему Пятнице, что мы ему отдадим фонарик, если он поможет нам выбраться из их поселка. Он нас быстро понял и показал, что это возможно только ночью, когда все будут спать. Он закрывал глаза, храпел, крался на цыпочках, показывал нам на лодку, стоящую на берегу, размахивал руками, изображая греблю, потом бежал, высоко поднимая ноги.

Ну, что ж! Мы решили ждать ночи. А пока хорошо бы поесть. Хлеб у меня был в кармане, а черника росла тут же на берегу. Мы ее собрали сразу полные горсти и поели.

Потом мы показали нашему Пятнице на каменотесов, и он закивал головой и побежал впереди нас.