Читаем В когтях багряного зверя полностью

Все имеющиеся у нас карты вскоре устарели и стали пригодными лишь для весьма приблизительной прокладки маршрута. Дороги и гидромагистрали, по которым еще вчера танкеры Владычицы Льдов снабжали Атлантику водой, были размыты озерами и реками. Высотные отметки в Атласе еще позволяли предугадать, затоплен или нет тот или иной отрезок пути. Но даже опытные картографы не сумели бы вычислить ни площадь потопа, ни скорость его разлива, ни то, как он отразился на окружающих землях. Словно оголодавший зверь, вода жадно отъедала у нас пригодное для жизни пространство. И то, что еще вчера казалось недостижимым счастьем – возвращение на Землю рек, морей и океанов, – сегодня вылилось в настоящую всемирную катастрофу…

…Которая лишь усугубилась, когда на нас обрушилось еще одно долгожданное «счастье» – огонь. Первым вестником его возвращения стали проснувшиеся вулканы. Вода растворила слой жидкого иногаза, каким Вседержители наполнили когда-то вулканические жерла и погасили извержения. Их энергия вновь вырвалась на поверхность и… нет, мир не накрыл крупнейший за всю историю шторм метафламма. Вулканы изрыгнули самые настоящие огонь, дым, лаву и пар. Все это тоже выглядело жутко, и все же не настолько, как если бы вместо них Атлантику поглотили бы черные всполохи. Они разрушили бы не только склоны гор, но и горы целиком, а то и целые хребты, стерев их в пыль до самого основания.

Вулканы салютовали огнем, приветствуя пробуждение мира после многовековой искусственной комы. Пробуждение не было легким – мир корежили тяжкие муки и судороги. Поэтому он даже близко не напоминал тот светлый ностальгический образ, что виделся землянину, наслышанному об эпохе, предшествующей году Всемирного Затмения. Это был не прекрасный рассвет, обещающий перейти в погожее, солнечное утро. Это была гроза, усиленная ураганом, землетрясением и новым, пока еще экзотическим для нас, буйством огненной стихии. Как и миллиарды лет назад, порядок на Земле вновь выкристаллизовывался из хаоса, даром что последний был учинен человеком. Неважно, ведь после того, как Дарио Тамбурини запустил этот процесс, от человека здесь больше ничего не зависело.

Наверняка когда-нибудь и этот хаос прекратится, планета отмоется от грязи и снова расцветет во всем своем былом великолепии. Вот только когда? И, главное, что станет с нами? Переродимся ли мы в новых людей, достойных стать хозяевами возрожденного мира? Или нам суждено раствориться без остатка в горниле хаоса и освободить Землю для других, более удачных форм жизни?

Чутье подсказывало мне, что уже скоро мы получим ответы на эти вопросы. А пока я и моя команда – завоевавшие себе свободу, бывшие враги, а ныне друзья Владычицы Льдов, – возвращались на нашем бронекате «Гольфстрим» с негостеприимного Юга обратно в Атлантику. Мы ехали на родину, которая, увы, была не рада нашему возвращению, и это еще мягко сказано…

Вам бы только штаны просиживать, пить, жрать да о всякой ерунде трепаться!.. Да вы хотя бы помните, какой сегодня день?! – вдруг ни с того ни с сего разозлилась Долорес «Малабонита» и звякнула в сердцах донышком жестяной кружки о камень, на каком она примостилась.

– Вторник… А может, суббота… – пожав плечами, равнодушно пробормотал крепыш-коротыш Убби Сандаварг и продолжил не спеша обгладывать косточку. – Какая разница, загрызи тебя пес! Хоть день от ночи еще можем отличать, и то ладно.

И он покосился на низкие свинцовые тучи, затянувшие небо до самого горизонта. По ним то и дело пробегали отблески зарниц, но грозы или «грязного дождя» сегодня вроде бы не намечалось.

Северянин был прав: в последний раз мы видели солнце неделю назад. И то недолго – сквозь разрывы облачного покрова. Пробудившиеся по всему миру вулканы выбрасывали в атмосферу столько пепла, пара и дыма, что вряд ли на планете вообще остался уголок, где люди наслаждались бы вдоволь солнечным светом.

– Сегодня – пятница! – уверенно заявил я. По многолетней шкиперской привычке я продолжал вести календарь и отмечал в Атласе пройденный «Гольфстримом» путь. – И если бы сейчас над нами палило солнце, а вон там вместо гейзерной реки расстилалась бы обычная хамада, я сказал бы, что впереди у нас с вами целый месяц пути по прекрасной дороге – восточной гидромагистрали. Но теперь я скажу иначе: нам невероятно повезет, если через месяц мы доберемся хотя бы до равнины Кабо-Верде.

– Вот болваны! – еще больше вскипела Долорес. Прямо как та вода, что булькала в нашем подвешенном над огнем котелке. – При чем тут вообще дни недели и какая-то равнина! У вас что, действительно у всех память отшибло?