Читаем Цена слова полностью

Медицинский персонал молча отпрянул от дисплеев. Старый хирург не смог сдержать вздоха. Всё начинается с одной клетки, та передаёт информацию соседним, и процесс на более поздних стадиях необратим. Когда клетки целостного организма начинают себя возвеличивать и становятся автономными, тело с каждым мгновением приближается ближе и ближе к смерти. Гораздо быстрее, чем положено природой.

Заражённый кусочек ткани становиться кистой, киста — опухолью. Вначале доброкачественной, со временем — злокачественной. И метастазы завершают огромную работу, что была положена одной единственной клеткой, сбившейся с пути жизни. А ведь всё начиналось с мелочи, с небольшого импульса.

Всё начиналось с клетки-эгоиста. Был ли запрограммирован её путь?

Я не задумывался над этим вопросом, стараясь быстрее преодолеть коридор, и спуститься по лестнице. Скорее! Скорее оказаться на улице! Чтобы морозный ветер ударил в лицо и напомнил, зачем ещё жив.

Зачем ноги идут, зачем тело двигается? Ради чего? Почему не уснул навечно на кровати в палате рядом с тем, кого назвал настоящим другом, братом? Череда вопросов, проваливающих тебя в мрачную бездну.

Выбежав на улицу, кутаясь в больничный халат, мало обращал внимания на замерзающее тело. Только тяжело дышал, складывая в голове мозаику сюжетов. Последние детальки. Из них получалась картина — как всё началось и чем это всё должно закончиться.

Похоже, теперь всё только в моих руках. Сделаю всё, чтобы сдержать слово и доказать его цену… цену дружбы. И пусть судьба не раз проверит слово на прочность.

Не привыкать к испытаниям.

— Игорь, обедать! — Донёсся голос матери с летней кухни. — Дрова от тебя не убегут!

— Отца дождусь! — Крикнул я в ответ и опустил тяжёлый топор-колун.

Пальцы без перчаток от долгой работы загрубели, приобрели боевые мозоли. Удобно подтягиваться на турнике — кожу не тянет. Физрук всегда счастлив. Называет скифом и советует опустить бороду.

Размечтался. Сам пусть опускает. Борода это смирение с жизнью. А мне чего с ней мириться? Я только жить начинаю. Пятнадцать лет — самый расцвет сил.

Смахнул пот со лба и с довольным видом обвёл разрубленную гору дров — неплохо поработал. На лето хватит. Топить мало: только баня по субботам и вторникам и скотине варить во дворе. Каждый день обогревать дом не надо, как зимой.

Всё, довольно. Плечи уже как у продвинутого дровосека. Пора и меру знать, а то плечи перекачаю, а другие части тела на фоне их будут тощими казаться. Нужен баланс.

Топор занял положенное место в коридоре кухни, я присел на дворовую скамейку, остужая тело и восстанавливая дыхание. В голове звенящая пустота. Мыслей нет. Сейчас бы поесть и поспать. И не задумываться ни о каких уроках. Почему их всегда задают, когда столько дел по хозяйству? И весна ещё эта — теплеет. Гулять охота.

Тучи плыли по небу большие, толстые, полные то ли последнего мокрого снега, то ли первого дождя. Осадки лягут поверх старого снега, снова будет слякотно и грязно, а ночью всё покроет гололёд. Утром идти в школу и как по катку катиться. Но к трудностям в деревне не привыкать. Координацию зато неплохо развивает. В жизни всё пригодится.

Скрипнула калитка. Я интуитивно повернул голову, хотя Бобик в конуре и носом не повёл, значит — свои. Чует за версту. Он у меня вроде боевой, натасканный. Дедом был настоящий волк. Пёс чувства ещё не растерял, как те ленивые еноты, что у соседей по всей улице. Тоже мне собаки.

С работы на обед пришёл отец. Он первый на деревне электрик, старший мастер. После Афганистана, срочником и службой по контракту, он несколько лет проработал в спецназе, о чём не любит говорить. Потом закончил специальные курсы, далеко не по специальности, и уехал в деревню. К спокойной жизни. Подальше от свиста пуль. В деревне и познакомился с матерью, тихой спокойной учительницей русского языка и литературы — Лидией Павловной. И появился я. Так и образовалась моя семья, мелкий клан Мирошниковых. Чуть ли не единственная семья без родных и близких в деревне.

— Привет, рыжий. Наработался? Пойдём обедать. — По лицу папки гуляла довольная улыбка. Аж расцвёл весь.

— Аванс что ли получил? — Брякнул я, и подскочил, намереваясь пинком достать родителя. Ведь знает, что не люблю, когда зовёт рыжим. И всё равно зовёт. Знает, как взбесить. На драку нарывается. Сейчас я с ним разберусь!

Рефлексы «Железного Данилы» как его прозвали в Афгане, отреагировали на покушение, и бьющая нога зависла в воздухе. Пришлось прыгать по деревянному настилу на одной. Не второй же ногой вертушку в челюсть делать. Не на спарринге.

— Не успеешь, — угадал мою мысль отец. — Одна подсечка и ты на полу. Беспомощный и уязвимый. — Батя хмыкнул и отпустил ногу.

Мы часто развлекались подобными тренировками. Отец так и не смог до конца выжать из себя бойца, человека войны. А мне спорт полезен. Боевые навыки никогда не бывают лишними. Я в этом убеждался в десятках драк на улицах.