Читаем Тридцать первое мечтабря (СИ) полностью

Про письмо от Бобрикова она вспомнила перед тем, как выключить комп. Запустила аутлук, виновато поморщилась при виде кучи не открытых поздравлений. Поискала депешу от Бобрикова. Тот прислал одно-единственное фото. Лежащая на столе газета, свернутая так, что в глаза бросался красный прямоугольник с логотипом Бобриковских салонов. А вокруг автомобильного колеса, запечатлённого в центре макета, креативно выгибался доведённый до совершенства стих: «В магазинах «Автошины» — шины, шины, шины, шины».

***

Втащив в квартиру два тяжеленных пакета из супермаркета, Юлька виновато посмотрела на недовольно мявкнувшего кота, сидевшего у двери с видом голодающего из Поволжья. Скинув сапоги, повесила дублёнку в шкаф и прошла в комнату. Хлопнула рукой по выключателю. Под яростным светом люстры бардак в комнате стал особенно колоритным. Подушки-думки скинуты с дивана, ободранный край тюли повис, как флаг в безветренную погоду, а под книжными полками валяется «Камасутра», Замятинское «Мы» и красно-белый томик «Огилви о рекламе».

- Какие у тебя, всё-таки, разнообразные интересы, - сказала Юлька, повернувшись в коту. Тот был занят – пытался вытащить из пакета с продуктами кусок отварного языка. Юлька подошла, отодвинула ногой бандитскую морду, и, подняв пакеты, уже собралась отнести их на кухню, как ее взгляд упал в угол прихожей. Там лежала скромная кучка.

- Ты бы лучше газету в туалете почитал, - со вздохом сказала она коту. - Ту, которая у тебя в лотке.

- Ммвяя! Мммыывв... - сердито ответил Пушкин и побежал на кухню впереди хозяйки.

Затереть пол в прихожей, насыпать корма коту, положить продукты и убраться в комнате – всё это заняло примерно полчаса. Соорудить новогодний стол удалось за рекордное время: десять минут. И то многовато для того, чтобы разложить в праздничную посуду готовые салаты и нарезку, открыть бутылку вина и засунуть в микроволновку запеченное мясо. Юлька включила телевизор, уселась за стол, положила себе на тарелку всего понемногу. И только вооружившись вилкой и ножом, поняла, что аппетит куда-то испарился. Хотя чего удивляться – нахваталась на работе всего помаленьку, а потом этот Бобриков настроение испортил... Да и устала, что тут говорить. Декабрь – рекламный месяц, с самой большой нагрузкой, так что на любимой работе ей в последние недели приходилось дневать и ночевать.

Обожравшийся кот тяжело запрыгнул на подоконник и принялся вылизываться, по-балетному вытянув заднюю лапу. Если верить приметам, гостей намывал. Но какие гости? Все встречают с семьями или в дружеских компаниях. А её родители живут за три тысячи километров. Другой семьи нет. Даже мужчины нет... И к друзьям выбраться не получилось. Лучшая подруга Алька отчалила вместе с мужем на альпийский курорт, пугать снега визгом начинающей горнолыжницы. Вика, с которой сдружились на работе, приглашала в ночной клуб — но у Юльки на это не было сил. А у Катьки первый новый год с женихом, в этой обстановке третий — лишний.

- Да и ладно, я самодостаточный человек, - бодро сказала Юлька, поднимая бокал с вином. Отсалютовала Николаю Баскову, сладко улыбавшемуся из телевизора. И, отпив глоток, добавила: - А этих Новых годов у меня ещё будет...

Басков махнул ей зажженным бенгальским огнём, будто услышав, и из телевизора понеслась бравурная музыка. Камера отъехала, показав пляшущее трио на сцене, а потом и зрительный зал. Блестящая мишура на стенах, наряженные ёлки и не менее наряженные гости за круглыми столиками. Улыбки, блеск хрусталя, пена шампанского... Юлька невольно отвела глаза, окинула взглядом комнату. Синие обои в белый цветочек, тёмно-зелёный диван, мебельная стенка бежевого цвета. В углу, над компьютерным столом, пустые рамки для фотографий. Развесила сто лет назад, поддавшись искушению навести уют, а сами фотки так и не распечатала – это же в салон идти надо... Пыль на полках, горшок с искусственным бонсаем. И ни еловой веточки, ни новогоднего шарика, ни гирлянды. Будто обычный вечер, которых за плечами было больше, чем триста шестьдесят пять...

Настроение окончательно испортилось. «Могла бы хоть квартиру украсить, ведь всё для этого есть, - попеняла она себе. И тут же возразила: - Это надо на антресоли за ёлкой и игрушками лезть, возиться с ними, а через неделю обратно всё убирать... Да и когда мне? Работы вагон. Завтра вот опять идти, новые джинглы в эфир поставить забыла...» Ей захотелось расплакаться. Что за жизнь такая? Работа — дом. Всё.

Обидно. Но что делать, если нужно платить за съемную квартиру, обеспечивать себя от и до, никто ведь не помогает... Вот и приходится работать от зари до заката. Но ведь сегодня праздник! И неужели хотя бы раз в году она не найдет время для того, чтобы как-то порадовать себя?..

- Прости меня, Пушкин, но я пойду, - решительно сказала Юлька. Встала, ухватила за длинное горлышко бутылку вина, сунула её в пакет. - Хоть до центральной площади прогуляюсь. Там-то уж точно праздник чувствуется.

***