Читаем Тайнопись искусства полностью

• Искусство — это развитие, если оно не довольствуется копированием повседневного, но стремится к созвучию с универсальными законами. Вопреки тем, кто вместе с Гегелем приписывают великолепие творения художнику (но разве Бог не Художник?), а не Природе, мы отдаем предпочтение следующему наставлению из «Голоса Безмолвия» (сборника древних тибетских текстов, составленного Е. П. Блаватской в XIX веке): «Помогай Природе и работай заодно с ней, и тогда Природа признает в тебе одного из своих творцов и станет покорна тебе. И откроет перед тобой широко вход в свои сокровенные недра… Она раскрывает свои сокровища только духовным очам, никогда не смыкающимся…»

Укажем для начала некоторые характеристики художника, но не будем останавливаться на ставших догмами определениях, которые ограничивают творческую натуру. Художник — это тот, кто рождает на свет произведение искусства при посредстве воображения. Для этого ему необходимы:

• активный ум, способный улавливать и воспроизводить идеи, трансформировать их в эстетические образы;

• дисциплинированное творческое воображение, не запутанное фантазией, но, напротив, связанное с интуицией;

• вдохновение, или интуитивная способность к воображению. Сейчас много говорят о том, что вдохновение приходит извне, но мало — о том, что его вызывает. Однако вдохновение — это связь с Идеями, к которой способно именно сильное и деятельное воображение.

^{Современный спектакль в Эпидавре (Греция)}

^{Фрагменты спектакля «Медея»}

Талант и гений — понятия не абсолютно тождественные, но друг другу необходимые и друг друга дополняющие. Талант связан с личной способностью к выражению и творческой работе. Гений — с вдохновением. «Талант без гения — не более чем сноровка».

Художник должен быть подлинным священнослужителем, толкователем природы, чутким посредником между совершенным Идеалом и людьми. Пробуждать душу зрителей, а не только вызывать их восхищение — такова его миссия.

Принимая во внимание способность Искусства и художника преобразовывать, менять человека, мы начинаем иначе оценивать и другой вопрос, внутренне с ней связанный: как эстетика соприкасается с этикой?

Мы сказали, что Искусство очищает душу, совершенствует ее, трансформирует, — здесь эстетика порождает этику и вместе с тем этика углубляет и оживляет понятие Красоты.

Когда Искусство истинно и несет в себе подлинное послание, этические представления неотделимы от эстетических. Мы не имеем в виду этику поверхностную и преходящую, как мода, или относящуюся лишь к какому-то одному народу; мы имеем в виду все те неизменные ценности, которые трогают душу всех людей во все времена.

Все, чем является художник, каким-то образом отражается в его творении. Ведь хотя интуиция действует как посредник и черпает прямо из источника вдохновения, человеческая личность творца отчасти влияет на формы, в которых выражаются его интуитивные прозрения. Если художник груб, его искусство (если можно применить здесь это слово) тоже будет грубым, хотя современники художника, проникнутые теми же идеями, могут этого и не замечать. Здесь заложен секрет метафизического, воплощенного в физическом: этика и эстетика отражаются в Искусстве при посредничестве художника.

Эти идеи созвучны с размышлениями об Искусстве некоторых философов, чьи слова — в продолжение темы — мы хотим привести.

«Искусство отражает реальное и вечное, а не временное и иллюзорное» (Джинараджадаса).

«Искусство — это душа, отделенная от факта» (Карлайл).

Искусство, как уже говорилось, не исчерпывается работой ума, который знает факты, оно требует интуитивного действия, чтобы достичь «души фактов». Следовательно, Искусство через любую из своих областей приводит нас к вечной сути вещей.

Об этом говорил Шиллер: Искусство «возвращает человеку его утерянное достояние». Это «самый сильный импульс человеческой жизни» — так сказал Вагнер, который мечтал о Всеобщем искусстве, объединяющем и магию, и науку и служащем для трансформации и возрождения человека; Вагнер, который с интуитивной силой и колоссальным вдохновением создавал свое «Credo», возведя Искусство в ранг религии, метафизической этики и эстетики. Его словами мы и завершим эту статью.