Читаем Сверхновый Иерусалим полностью

Когда-то давно, как теперь казалось — в прошлой жизни, Дженкинс с нетерпением ожидал окончания прыжка, дрожал от предвкушения встречи с новым миром, с новой звездой, радовался им, как ребёнок — новым игрушкам, но годы и неудачи превратили Денни в злого циника.

Новые миры стали его работой, скучной, повседневной рутиной. А счастливый лотерейный билет, на который рассчитывают все дальние разведчики, до сих пор не давался.

Время же уходило…

— Тридцать секунд! — объявил Дженкинс, хотя знал, что его никто не слышит.

Объявил и закусил губу.

Двигатели взвыли.

Пятьсот шестьдесят третий год от сотворения гипера…

Новая точка отсчёта для человечества: не сотворение мира, не рождение Спасителя, а изобретение устройства подпространственного прыжка. То есть, кто-то придумал, как по-особенному собрать в кучку некие устройства и механизмы, а ошарашенные люди объявили эту придумку началом новой эпохи.

Смешно?

На первый взгляд — да.

Но только на первый, потому что если вдуматься, то можно понять, что ни одно другое изобретение не стало для человечества столь же значимым, ни одно другое изобретение не изменило облик цивилизации так сильно.

Пятьсот шестьдесят три года назад освоившие Солнечную систему люди отправили первый корабль к другой звезде. Автоматический, разумеется, корабль, из живых существ на его борту присутствовали две обезьяны, две собаки, рыбки и насекомые. Пятьсот шестьдесят три года назад человечество затаило дыхание, наблюдая за стартом «Пионера» и невиданным доселе зрелищем открытия подпространственного перехода. Это была главная тема разговоров всех, без исключения, жителей Солнечной системы. Люди ждали одного — победы. И победа пришла. Корабль, наплевав на предсказания языкастого учёного, добрался до Альфы Центавра, двое суток изучал систему, после чего вернулся точно в срок, потратив на дорогу в оба конца расчётные шесть часов абсолютного времени.

У человечества выросли крылья.

Безумный вой стих, тряска, а точнее — дрожь выходящего из подпространства корабля, прекратилась, капитан снял с головы наушники и официально объявил то, что все и так знали:

— Внимание, экипаж! Прыжок завершён. Исследовательское судно «Верная Минни» прибыла в звёздную систему DFJ23DFFD119. Поздравляю.

Дженкинс не был зацикленным на Космическом уставе «сухарем», но неукоснительно исполнял большинство требований главной книги межзвёздных путешественников. Потому что давным-давно на собственной шкуре познал, что за выражением «Инструкции пишутся кровью» стоят не красивые слова, а настоящая кровь. А настоящая кровь быстро сбивает задор с молодых космонавтов.

Во всяком случае с тех, кто хочет выжить.

— Кэп, скажи просто: парни, мы снова долетели, — по обыкновению хихикнул Дауд.

— Адиль, заткнись и не мешай, я говорю не для вас, а для бортового журнала.

— Тогда почему по общей связи?

— Чтобы ты знал, что происходит.

— А что происходит? — встрял в разговор Сол, который, похоже, только что снял наушники. — Почему я ничего не знаю? Я оглох?

— Ты отупел.

— Адиль, не забывай, кто из нас зарабатывает деньги.

— Если бы не я, ты зарабатывал бы их на базе, — не остался в долгу механик. — Перепродавал котиков, например.

— Ты разобрался, что скрипело в подпространстве?

— Твои мозги.

— Тихо, парни, дайте договорить, — распорядился Денни. На этот раз — по-настоящему недовольно. — Вы меня сбиваете.

— Извините, господин капитан.

— Вольно.

В сети установилась тишина, Дженкинс быстро закончил проговаривать положенные формальности, отправил сообщение в базовый компьютер сектора — стандартный доклад о благополучном завершении прыжка, который в случае необходимости способен стать официальным «подтверждением первооткрывателя», после чего откинулся на спинку кресла и подмигнул сияющему в центре системы DFJ23DFFD119 жёлтому карлику.

Звёзды типа «Солнце» не давали гарантии наличия подходящей для жизни планеты, но Денни всё равно любил их больше других, несмотря на то, что никогда в жизни не был на Земле и не видел родную звезду человечества. Просто любил. Чувствовал себя по-особенному комфортно в таких системах и неожиданно подумал, что увидеть любимую звезду — хороший знак. Он очень давно не разведывал системы жёлтых карликов и надеялся, что в этот раз ему повезёт.

— Пора бы…

— Что пора? — тут же уточнил Адиль, и капитан понял, что, задумавшись, произнёс фразу вслух.

Объясняться не стал, а плавно продолжил:

— Пора бы вам дать отчёт о происходящем, бездельники.

— У меня всё хорошо, мы долетели, — сообщил Дауд.

— Это я вижу.

— Гиперы выключены, идём на системниках.

«Гиперами» космонавты сокращенно называли двигатели подпространственного перехода, а «системниками» — мощные ядерные устройства для полётов внутри звёздных систем. Скорость они обеспечивали приличную, так что полёт до местного солнца не должен был занять больше пяти часов.

— Сол?

Толстый Кан отвечал за исследования небесных тел и оценку коммерческих перспектив системы. Его аппаратура, которую он «расчехлил» по выходу из подпространства, была самым современным снаряжением маленькой экспедиции и стоила дороже «Минни», включая все её двигатели.