Читаем Солдатский секрет полностью

Включил Берёзкин запросчик. Засветился на экране сигнал. Всё в порядке. Свой самолёт.

Теперь оставалось Берёзкину только записать в журнал боевого дежурства: в шесть ноль-ноль пролетел рейсовый пассажирский самолёт. И всё.

Уже не впервые дежурил Берёзкин и не впервые видел на экране этот самолёт.

Только на этот раз ощутил Берёзкин какое-то беспокойство. Вроде бы всё, как положено. И летит самолёт, как обычно, точно в назначенное время. И на запрос отвечает. Свой самолёт, нет сомнений. А вот неспокойно на сердце у Берёзкина.

Что-то непривычное, подозрительное чудится ему в светящейся точке. А что — не понять.

Снова и снова вглядывался он в экран.

И поднимать тревогу понапрасну не хотелось Берёзкину. Потом скажут: ведь знал, что наш самолёт летит, зачем же зря всех переполошил? Зачем в панику ударился?

А времени у оператора, чтобы принять решение, — считанные секунды. Пройдёт минута, другая, приблизится самолёт к нашей границе, пересечёт её, исчезнет с экрана. Дальше его будут видеть уже другие наши станции, которые расположены вдали от границы, в глубине страны.

Опять и опять всматривался Берёзкин в светящуюся точку.

И вдруг…

Вдруг показалось ему на мгновение, будто светящаяся точка меняет свою форму. Словно вытягивается, раздваивается, становится похожей на крошечную грушу.

И тут мелькнула в голове Берёзкина догадка. Сразу сообщил он о своих подозрениях командиру.

Поднялись в небо наши истребители.

И что же оказалось?

Оказалось: действительно летел наш пассажирский рейсовый самолёт. Из-за границы в Москву. А вслед за ним летел ещё один-чужой!

И этот чужой так хитро всё рассчитал, так ловко пристроился, что на экране радиолокатора от двух самолётов получилась одна точка! Как будто летит один самолёт. Вот какой хитрый, какой коварный был расчёт у незваного гостя!

Теперь, конечно, трудно гадать, какая у него была цель: хотел ли он незаметно пересечь нашу границу или намеревался пролететь вдоль границы, поразведать нашу противовоздушную оборону — неизвестно. Но одно можно сказать точно: летел он не с добрыми намерениями. Когда в гости идут с добрыми намерениями, тогда не прячутся.

А Берёзкина командир наградил именными часами. И когда вручал эти часы, так и сказал: «Вы, Берёзкин, — настоящий хозяин неба». И верно, если бы не был Берёзкин таким опытным, таким внимательным оператором, если бы не знал отлично своё дело, разве сумел бы он разгадать коварный замысел, разве сумел бы заметить чужой самолёт?.. Вот какая ответственная служба у солдат войск противовоздушной обороны!

— Да, интересная у вас служба, ничего не скажешь, — говорит десантник. — Только мы, десантники, вам тоже не уступим. И в разведку отправиться, и неожиданный удар с неба по противнику нанести — всё могут десантники.

Однажды я в больших учениях участвовал. Никогда в жизни раньше не видел я столько парашютистов — честное слово! Сотни, да что там сотни! — тысячи десантников обрушились с неба в тыл «противника»! А на специальных огромных парашютах опускались и пушки, и самоходные орудия, и бронетранспортёры! Вот какая сила — десант!

Приходилось мне и ночью прыгать, и днём, и в жару, и в холод, и с большой высоты, и с малой — всё должен уметь десантник. Но сейчас я хочу рассказать о своём самом первом прыжке. Потому что самый первый прыжок — он ярче всего запоминается, на всю жизнь. А называется мой рассказ

Честно говоря, я первый раз по-настоящему понял, что мне на самом деле предстоит с парашютом прыгать, только когда уже на аэродром в полной десантной форме прибыл. Комбинезон, шлем, основной парашют — всё как положено.

Раньше, пока мы тренировались, пока всякие хитрые упражнения делали, я всё как-то думал: ещё далеко, ещё не скоро дело до прыжка дойдёт.

А тут прибыли на аэродром, и не успел я оглянуться, команда раздаётся:

— По самолётам!

Маленький АН-2 уже ждал нас. Сейчас заберёмся мы в самолёт, взмоет он в воздух и…

Шутка ли сказать — с тысячи метров вниз лететь! Как подумал я об этом, так чувствую: мурашки по спине про-бежали.

Посмотрел на солдат, на товарищей своих, а им — хоть бы что! Забираются один за другим в самолёт как ни в чём не бывало. И Смирнов из Ленинграда, и Нурпеисов из Алма-Аты, и Синицын из деревни Малые Гребешки. А мой земляк Вася Васильев — так тот даже улыбается.

«Неужели, — думаю, — я один такой нервный?»

И стыдно мне, изо всех сил стараюсь вида не показать, что боюсь.

Забрались мы в самолёт, сели.

Загудел мотор, взлетел наш АН-2 в воздух.

Посмотрел я в иллюминатор, а земля всё дальше и дальше вниз уплывает. Дорога там, внизу, как ленточка вьётся, трактор бежит совсем маленький, словно игрушечный. И так я в эту минуту позавидовал трактористу — словами не рассказать! Хорошо ему — никуда прыгать не надо!

Нет, видно, не получится из меня десантник.

Глянул я на товарищей своих, а они сидят себе спокойненько. И Смирнов из Ленинграда спокоен, и Нурпеисов из Алма-Аты, и Синицын из деревни Малые Гребешки. А мой земляк Вася Васильев — так тот даже глаза прикрыл, дремлет. Будто прыгать с парашютом для него самое привычное дело.