Читаем Скорая помощь. Душевные истории полностью

Чего скрывать – родственники и пациенты непременно соглашались с доктором, сочувствовали ему и строго смотрели на фельдшеров, которых принимали за туповатых санитаров.

В течение дня в бригаде зрел конфликт. Все чаще раздавалось Наполеоново:

– Я – врач! А вы – фельдшера! Делайте, как я сказал!

Двое-из-ларца, которым амбиции доктора уже в печенках засели, мечтали только об одном – дождаться вечера и в пересменок разлететься по другим бригадам[1]. Однако в шесть вечера один другому трагически сообщил:

– Мы с ним будем до утра.

У доктора Патрацкого была еще одна скверная особенность – двигательный невроз. Сидя на стуле, он постоянно подпрыгивал, перебирал руками пуговицы на халате, трогал нос, сделав пальцы граблями, приглаживал остатки волос, смотрел на часы, сплевывал, шмыгал носом, хмыкал, подмигивал и, обращаясь к собеседнику, тыкал ему пальцем в грудь. А когда злился, бил кулаком в мебель. Чем сильнее уставал доктор, тем больше всяких хаотичных движений совершал. Не двигался он только когда спал, хотя, как мне рассказывали, носом он шевелил даже во сне.

Весь день Купцов и Короедов мечтали завалить к бочке с квасом, однако когда один предложил тормознуть и выпить по кружечке, возвращаясь с вызова на подстанцию, а второй поддержал, – гадкий Наполеон отрезал:

– Не положено! Завтра напьетесь! Привыкайте терпеть!

И ребятам ничего не оставалось, как терпеть до конца дежурства.

Они по очереди вскипали и успокаивали друг друга. Аргумент был веский – убить доктора нельзя, он вписан в бригаду, а с калекой работать трудно. Вот и приходилось терпеть.

В четыре утра пришел вызов – «белая горячка» с большущим знаком вопроса. Оно, может быть, кому-нибудь и покажется странным, но если звонят на 03, то выезжает обычная бригада «Скорой», а потом уже на себя вызывает психиатров. Если сами справиться не могут.

Диспетчер, недолго думая, поднимает бригаду Наполеона. Не посылать же девчонок к психу?

На квартире – перепуганная женщина и ее небритый запойный муж, который словил «белочку» и гонялся за ней с ножкой от стола, видимо, принимая жену за главную ведьму, напустившую на него чертей и вызвавшую страшные голоса в разгоряченном мозгу.

«Белая горячка» – алкогольный психоз с галлюцинациями. Развивается волнами, то обостряясь до истинного безумия, то сменяясь относительными «просветлениями» в сознании и включением критического отношения запойного к своему состоянию.

Когда приехала бригада «Скорой», мужик успокоился и, присев в коридоре у двери, принялся доставать изо рта что-то длинное, похожее на проволоку, себе задавая вопросы и отвечая на них. Женщина сидела в ванной и вышла, когда прибыла бригада, а детей она отправила к соседям еще вечером.

Не особенно задумываясь, как это выглядит со стороны, Патрацкий почесал голову, взбив на макушке остатки волос, дернул плечом, шумно выдохнул через нос и тоже залез в рот, вспомнив, что еще с ужина между зубами где-то в глубине застрял рубленый бифштекс с яйцом…

Мужик в горячке почуял в докторе своего и доверительно спросил:

– Ты их тоже видишь?

– Кого? – спросил доктор, нервно озираясь, пока Двое-из-ларца примеривались, как надо мужика вязать.

– Червяков, – ответил мужик, «доставая» очередного «нематода» изо рта и внимательно рассматривая.

– Конечно, вижу, – не стал переубеждать больного опытный доктор. – Ишь, как извивается, зараза!

Женщина с ужасом смотрела на чудного доктора, сопоставляя его с мужем.

Откуда ей было знать, что с психами спорить нельзя!

Патрацкий забегал кругами по комнате, при этом он крепко чесал голову, оставляя ногтями на лысине багровые полосы, подлетел к «трехногому» столу, припертому к стене и комоду, стукнул кулаком и сказал как можно убедительнее:

– Мужчина! Надо срочно ехать в больницу. Червяков могут вывести только там!

Мужик не возражал. Женщина тоже.

Момент просветления – понимание возобладало над галлюцинациями, потому запойный без всяких споров побрел к машине, по пути смахивая с головы «тараканов» и отплевываясь «червяками». В машине Патрацкий усадил больного в салон «рафика», туда же загрузились на привычные места Саша с Гошей. А сам доктор устроился рядом с водителем, чтобы показывать дорогу в психоприемник на Потешной улице, куда обычно и отвозили алкашей еще задолго до Ивана Бездомного.

Патрацкий был уверен, что водители все тупые, города не знают и им обязательно надо показывать маршрут. Поэтому водители его тоже ненавидели. А кому понравится, когда тебе под руку постоянно говорят: «Притормаживай, прибавь газу, направо, налево, перестраивайся, вон знак. Куда ты гонишь? Подуди ему! Включи сирену! Обгоняй, обгоняй!»

Садясь, Патрацкий все тем же начальственным голосом дал указание фельдшерам:

– Сопроводительный лист оформите!

Сопроводительные листы, или сопроводки, которые в те времена валялись везде – и в кухне вместо подкладки под горячий чайник, и в туалете, и в водительской комнате, для записи счета при игре в домино, – лежали у фельдшеров во всех карманах…