Читаем Скользящий полностью

Затем я проснулась и кошмар ушел прочь. Я могла двигаться, я села в постели и начала плакать. Вскоре я услышала звук тяжелых сапог, движущихся к моей комнате по деревянным доскам коридора. Распахнулась дверь, и в комнату вошел отец держа свечу в руке.

Он поставил ее на тумбочку и взял меня на руки. Я плакала и плакала, а он гладил мои волосы и легонько похлопывая меня по спине, чтобы я успокоилась.

- Все в порядке. Все хорошо, доченька, - шептал он. – Это был всего лишь сон – просто ужасный кошмар.

Но затем он посадил меня на постель и тщательно осмотрел мое лицо, шею и плечи. Достав платочек из кармана он аккуратно вытер что-то на моей шее. Он скомкал его в руку, и быстро засунул обратно в карман. Но не настолько быстро, чтобы я не заметила пятна крови на нем.

Кошмар закончился?

Я проснулась?

Или я все еще сплю?

Я проснулся с ощущением сильной жажды.

Всегда так, когда я просыпаюсь, в этом нет ничего нового, ничего чтобы сделал этот день запоминающимся.

Я вылез через щель, высоко в своем старом дереве гханбала и посмотрел вниз на белую, морозную землю далеко внизу.

Солнце будет подниматься еще пол часа, и на небе все еще были видны звезды. Я знал все пять тысяч их имен, но Кугис, Собачья Звезда были моими любимыми. Они были красными,налитыми кровью глазами смотрящими сквозь бархатный занавес, который Лорд Ночи затягивает небо.

Я спал почти три месяца. Я всегда сплю в это время – темная и холодная часть зимы, которую мы называет шудру. Теперь я проснулся, и чувствую жажду.

Рассвет слишком скоро, поздно для того чтобы взять кровь из своих людей в моей хайзде, - тех которых я вырастил. Моим следующим вариантом была охота, но из этого тоже ничего не получится. Здесь нет ничего чем утолить мою жажду – но был другой способ. Я всегда могу пойти и запугать старого Роулера и заставить его торговаться.

Я забрался обратно в дерево и засунул два своих клинка в ножны на своей груди. Затем я надел длинный, толстый, черный плащ на котором было тринадцать пуговок, сделанных из лучших костей. Плащ достигал моих коричневых кожаных сапог и рукава были достаточно длинны, чтобы скрыть мои волосатые руки.

Я весь волосатый – и есть еще одна вещь, которую я должен упомянуть. Что-то что отличает меня от вас.

У меня есть хвост.

Не смейтесь – не стройте рожи и не качайте головой. Будьте благоразумны и сочувствуйте себе, потому что у вас его нету. Видите ли, мой длинный, сильный хвост может быть лучше, чем дополнительная рука.

Еще одна вещь – меня зовут Скользящий, и прежде чем мой рассказал закончится, вы узнаете почему.

Наконец я зашнуровал свои сапоги и полез обратно в щель на ветку.

Затем я прыгнул в воздух.

Я посчитал до двух перед тем как взмахнуть своим хвостом. Он свернулся в кольцо и затянулся; кожа зашуршала на огрубевших низких ветках, и кора слетела вниз, словно темные лепестки снега. Я висел так в течении нескольких секунд, пока мои зоркие глаза искали землю внизу. Здесь не было никаких следов на морозе. Не то, чтобы я кого-то ждал. Мои острые уши и я просыпаются от малейшего звука, но лучше всегда быть настороже, чем потом жалеть.

Я снова прыгнул и приземлился на холодную и твердую землю. Затем я начал бежать, наблюдая как земля ускоряется под моими ногами в тумане. Через несколько минут я был на ферме старого Роулера.

Я уважал старого Роулера.

Я уважал его достаточно, чтобы превратить то, что могло бы быть жестоким, в осторожную торговлю. Он был очень храбрым как для человека. Достаточно храбрым, чтобы жить рядом с моим деревом, когда остальные убежали прочь. Достаточно храбрым даже для торга.

Я прогулялся вдоль границы, ниже его деревянного забора, но когда я достиг двора фермы я надул себя до размера который лучше всего подходит когда имеешь дело с людьми. Не достаточно большой, чтобы быть не слишком пугающим, но не достаточно маленький, чтобы дать старому Роулеру предмет для размышления. На самом деле, я принял такой же размер как у фермера, до момента когда его кости начали слабеть и позвоночник согнулся.

Я тихо постучал в дверь. Это был мой специальный ритмичный стук. Недостаточно громкий чтобы разбудить трех дочерей, но достаточно слышимый чтобы заставить фермера пыхтеть и спускаться вниз по лестнице.

Он немного приоткрыл дверь, на ширину своей мозолистой руки. Затем просунул свечу в щель, чтобы осветить нею мое лицо.

- Что на этот раз? – спросил он воинственно. – Я надеялся, что в прошлый раз видел тебя в последний. Прошло несколько месяцев с твоего последнего визита сюда. Я надеялся, что ты никогда не проснешься!

- Я голоден, - сказал я. – и слишком рано, чтобы охотится. Мне нужно что-то, чем я смогу согреть свой желудок на несколько часов. – Затем я улыбнулся, показав свои острые зубы и мое горячее дыхание паром поднялось вверх в холодном воздухе.

- У меня ничего нет. Времена нынче тяжелые. – запротестовал фермер. – Это была одна из самых тяжелых зим которые я помню на своем веку. Я потерял скот – даже овец.

- Как поживают три твои дочери? Я надеюсь, что хорошо, - спросил я, открыв рот пошире.