Читаем Синее море полностью

Г а л и н а  В а с и л ь е в н а. Сойти с ума! (Оттолкнула его, увидев Василия Ивановича и Костю.) Уже светло. Идите. (Торопливо поправляет волосы.) Идите, идите. Господи, как будто не знаете, какой город! Моментально разнесется. (Подбегает к дому Любы и стучится в дверь.)

Самсиков растерянно смотрит на Василия Ивановича и Костю, только сейчас заметив их.

(У двери.) Любочка… Настенька… Это — я…

Дверь приотворилась. Галина Васильевна юркнула в дом.

В а с и л и й  И в а н о в и ч (кашлянув, Самсикову). Приношу извинения, что помешали.

С а м с и к о в (озабоченно). Приезжие?

В а с и л и й  И в а н о в и ч. Вроде так.

С а м с и к о в (озабоченно). Ну, вот и хорошо. (Успокаиваясь.) Из госпиталя?

В а с и л и й  И в а н о в и ч. Догадаться нетрудно.

С а м с и к о в. Должно быть, из мест, временно оккупированных?

К о с т я. А то нет, приехали сюда на вас поглядеть.

С а м с и к о в. Понимаю, понимаю. У меня самого похожее положение. Я из Винницы. Живописец. Моя специальность рисовать портреты передовых людей. Также рисую вывески, оформляю здания, лозунги, стенные газеты и каждодневные сводки Информбюро.

В а с и л и й  И в а н о в и ч. Дело хорошее.

С а м с и к о в. Устроился здесь, в клубе, при станции. Не представляете, как вначале трудно было. Народ тут суровый, строгий, в иных случаях — зверь. Я вот даже, знаете, жениться намереваюсь.

В а с и л и й  И в а н о в и ч. Вон что!

С а м с и к о в. Иначе тут не проживешь.

В а с и л и й  И в а н о в и ч. Скажи пожалуйста!

С а м с и к о в. Душа вон, как жить хочется! Думал, никогда уж не вернется домашний уют, тепло! И все время будет моросить дождь над головой… Мокрые ноги, разбитые до крови. Машины на дорогах. Гул самолетов… Так нет же! Жив! Понимаете! Жив!

В а с и л и й  И в а н о в и ч (нахмурился). Так, так… Однако советую поспешить…

С а м с и к о в. А что такое?

В а с и л и й  И в а н о в и ч (многозначительно). Видели мы, женщина тут появлялась, солидная собой и внушительная.

С а м с и к о в. В клетчатом платке?

В а с и л и й  И в а н о в и ч. В клетчатом!

К о с т я. В клетчатом, в клетчатом!

С а м с и к о в. Она. Ах ты боже мой! Бегу! (Убегая.) Самсиков. Крупская, восемь. Спросить Варвару. (Исчезает.)

В а с и л и й  И в а н о в и ч. Я скажу, старик, первый человек на этой земле не внушает доверия.

К о с т я. Да-а-а…

На крыльце сабуновского дома появляется  д е д  С а б у н о в, совершеннейший старичок. Не замечая Василия Ивановича и Костю, с удовольствием крякает и начинает делать гимнастику.

С а б у н о в (приседая и выбрасывая то руку, то ногу). Раз, два, три, четыре… Раз, два, три, четыре… (Остановился, увидев незнакомых людей.) Гм. Вы что расселись на чужом дворе? Не зала тут для ожидания пассажиров. (Подходит к дому напротив, Любиному, и осторожно стучит в окно.) Настька, вставай. В кооператив время. Не вздумай Любу будить. Пусть спит. (Возвращается к себе; в сторону Василия Ивановича и Кости.) Сидите. Но тихо. (Ушел.)

В а с и л и й  И в а н о в и ч. Ничего старичок, правильный.

Костя знаком показывает ему, чтобы он смолк. На крыльце сабуновского дома появляется  Е л и з а в е т а, здоровая, ядреная женщина. Следом за ней — А л е к с е й  Н и к и т и ч, ее муж, худой, болезненный человек.

Е л и з а в е т а. В толк не возьму, куда опять в такую рань собрался? Еще и Люба не встала.

А л е к с е й. У Любы раз в жизни выходной.

Е л и з а в е т а. У Любы выходной, а у тебя что? Когда у тебя выходной?

А л е к с е й. Да пойми ты! Сорок пар поездов у меня, Елизаветушка! Нефть! Нефть! Мы-то сейчас — единственная магистраль для нефти.

Е л и з а в е т а. Сто раз слушала. Сорок пар! Нефть! Я, славу богу, тоже трудящая, а не забываю — и дом, и семью, и здоровье твое…

А л е к с е й (вспылил). Что — здоровье мое?

Е л и з а в е т а. Уж лучше бы на фронте был. Хоть почет.

Высовывается  С а б у н о в.

С а б у н о в. Молчи, перчихинская порода! Кто он такой есть?

Е л и з а в е т а. Ваш сын, папаша.

С а б у н о в. Мой сын. Мужчина. Железнодорожник. Понятно? (Скрывается.)