Читаем Шахматист полностью

— Был таковым, — сказал он, — но не так. Господь проявил свою милость, позволив мне отодвинуть все и посвятить себя исключительно Ему. Первая цель для человека — заботиться о том, чтобы познать Спасителя.

Сильная грудная судорога, что случилась с ним в этот момент, заставила его удалиться из трапезной».

С этим отрывком я впервые познакомился, чуть ли не пару десятков лет назад (во второй половине 60-х годов), и никак не предполагал, что мне придется когда-то к нему возвратиться. Но не прошло и двух лет, как я вспомнил про него, случайно узнав про краткую заметку, опубликованную после 1812 года в некой голландской газете[3]. Содержанием заметки был рассказ сержанта Гийсберта Бернтропа из голландской легкой кавалерии, который принимал участие в русской кампании, и после Березины, пробирался на родину через Польшу, Пруссию и германские княжества. Так вот, Бернтроп, заболев в январе 1813 года воспалением легких, срочно разыскивал священника, которому мог бы исповедаться. Ему указали такого «неподалеку от Одера, в монастыре, храм которого венчал прекрасный купол». Исповедовался он по-французски, что, возможно, и не столь существенно, гораздо важнее своего рода шок, пережитый голландцем, когда он увидал сквозь решетку исповедальни лицо человека с длинными волосами. Это было лицо Наполеона! Тогда я подумал, что Бернтроп, если и не поддался обману своего возбужденного болезнью воображения, то просто увидел человека, похожего на императора. Вполне возможно — лицо двойника. Этот случай чем-то напомнил мне то, что спустя более чем десять лет встреча с неизвестным монахом так запомнилась Пирху.

Сопоставление этих эпизодов в единую последовательность, тем не менее, было весьма случайным и только в мае 1971 года я убедился, что это было справедливым.

В мою «меблированную комнату» в Риме по адресу Виа-дель-Боскетто, 60 (пансион «Conca d'Oro») постучал человек, который представился как Гарсиа Техада и сообщил, что он испанец и занимается в Италии историческими исследованиями наполеоновской эпохи, после чего попросил помочь объяснить несколько вещей, связанных с Польшей. При этом он сказал, что узнал обо мне в редакции ежемесячного журнала История в Милане, куда я отправил статью об отношениях Мюрата с поляками.[4] В основном, его интересовало следующее: пребывание Наполеона в Познани в 1806 году, находящаяся в Шамотулах «Башня Черной Княгини» и… монастырь филлипинов в Гостыне!

Техада что-то недоговаривал, что я быстро почувствовал и сразу заявил, что, либо он расскажет в чем дело, от начала до конца, либо пусть ищет помощи в другом месте. Одновременно я дал ему понять, что если речь идет о какой-то тайной политической игре времен 1806 года, то он попал к нужному человеку, и в доказательство своих слов показал ему свои заметки по исследованиям относительно дела Робо-Реварда (Robeaud-Revard) — «Великий Джокер»[5]. Проблема двойника, а так же имя известного наполеоновского шпиона, бывшего начальника французской контрразведки Шульмайстера, его заинтересовала. Мы договорились.

Во время второго своего визита Техада принес потрепанную кожаную папку («дипломат» эпохи барокко, изготовленный в XVIII веке) с надписью на английском языке «Chess-player 1806» («Шахматист 1806»). Просмотрев ее содержимое[6], я понял, что правильнее было бы перевести это как «Операция «Шахматист» 1806 года». Читая основной документ и видя в нем многочисленные диалоги и даже цитаты из «Гамлета», я поначалу посчитал, будто это литературное произведение. На самом деле, это был отчет об одной из наиболее авантюрных политико-диверсионных акций наполеоновской эпохи, организованной в 1806 году несколькими выдающимися членами оппозиционной, в тот период, партии тори, в такой тайне, что даже лондонская Сикрет Сервис не имела о ней понятия.

Переписывание Мемориала заняло у меня несколько дней. Делал я это в присутствии Техады, который в это же время переписывал фрагменты взятых у меня книг. Когда я закончил, то отметил для него в периодике Польской Академии Наук все, что обнаружил по теме Познани, Шамотул и Гостыня, перевел все это на итальянский язык и дополнил несколькими известными мне подробностями. Все это я отдал ему вместе с несколькими адресами источников, касающихся уже других вопросов, и больше мы не виделись. В испанском посольстве мне сказали, что про Гарсиа Техада они слышат впервые. Итальянские власти дали мне понять, что визы человеку с таким именем не выдавали.