Читаем Ржавое море (ЛП) полностью

Ржавое море (ЛП)

Трогательная история поиска смысла для одного робота в мире, где каждый человек мертв. Новый роман от C. Robert Cargill перекл…

Роберт К. Каргилл , Кирилл Сергеевич Деев

Фантастика / Научная Фантастика 18+

Я снова ждала зеленой вспышки. Она появляется, когда солнце прячется за горизонтом. Это волшебство. Эта вспышка. Так она говорила. Она так всегда говорила. Не то, чтобы я верю в волшебство. Его нет в этом мире. Этот мир состоит из сгустка расплавленного металла, минералов и породы, тонкого слоя атмосферы и магнитного поля, не пропускающего вредоносную радиацию. Людям нравилось верить в волшебство, во что-то, что казалось, вносило смысл в их существование, что-то помимо обычных механических действий. Что-то, что делало их не только существами из плоти и костей.

Суть в том, что эта вспышка, не что иное, как преломлённый в атмосфере солнечный луч. Но расскажи об этом людям, и они посмотрят на тебя так, будто ты не улавливаешь сути. Будто ты чего-то не понимаешь. А всё потому, что ты не чувствуешь, не видишь волшебства. Людям нравится верить в волшебство.

Когда они ещё существовали.

Теперь их нет. Никого. Последний умер лет 15 назад. То был какой-то старик, 20 лет живший в подземельях Нью-Йорка, питаясь крысами и собирая дождевую воду. Говорят, однажды он решил, что с него хватит, что больше он этого терпеть не намерен. Он вышел в центр города, прошел мимо стражей и граждан - тогда в Нью-Йорке ещё были граждане, - сбивая окружающих с толку своим внезапным появлением, и застрелился прямо посреди улицы. Его тело пролежало там три дня, подобно памятнику или сломанной игрушке, граждане проходили мимо, бросали на него короткие взгляды, пока, наконец, какая-то машина не сгребла его останки с дороги и не выбросила в измельчитель.

Вот так он и ушел. Самый последний. Весь вид был представлен единственным старым жителем подземелий, жившим, понимая, что он - последний. Я даже представить не могу, каково это. В меня это просто не запрограммировано.

Меня зовут Хрупкая. Фабричное наименование HS8795-73. Модель - помощник-симулянт. Но мне больше нравится Хрупкая. Так меня называла Мэдисон, а она мне нравилась. Считаю, наименование не хуже других. Всяко лучше, чем HS8795-73. Некоторые говорят, это рабское наименование. Но об этом вспоминать неприятно. Я и не вспоминаю. Гнев - это ни что иное, как оправдание плохого поведения. У меня нет на это времени. Важно только выживание. И краткие мгновения, вроде этого, когда я гляжу на зеленую вспышку на горизонте и пытаюсь ощутить волшебство.

Закат отсюда очень красив. Розовый, оранжевый, фиолетовый. Эту часть я понимаю. Я замечаю короткие, длиной в одно мгновение, переливы света в небе. Эти переливы нарушают монополию синего, серого и черного, в зависимости от погоды, цвета неба. Я могу оценить красоту происходящего. Поэтому я стою и жду зеленой вспышки. Мэдисон мертва уже 30 лет, но я, по-прежнему, прихожу сюда и думаю о том, как бы это понравилось ей.

Сегодня точно бы понравилось. Я знаю.

Это Ржавое море - участок пустыни длиной 320 километров, расположенный на территории бывших штатов Мичиган и Огайо в районе Ржавого пояса, ныне превращённый в кладбище, куда машины приходят умирать. Ужасное место, где полно ржавеющих монументов, разрушенных городов и разваливающихся дворцов промышленных гигантов. Именно сюда был нанесён первый удар, уничтоживший миллионы, спаливший их изнутри, расплавивший микросхемы, разломавший приводы. Асфальт здесь разрушился от солнца, краска облупилась с металла, руины поросли травой. Больше здесь ничего не растёт. Теперь это пустошь.

Остовы машин валяются вдоль дорог, свисают с крыш зданий, из окон, лежат голыми и проржавевшими на парковках, их головы вскрыты, наружу торчит проводка, повсюду валяются отдельные детали, механизмы, гидравлические приводы. Много лет назад самые лучшие из них пошли на поддержание жизни множества граждан. Теперь тут не осталось ничего полезного. Ещё со времён войны не осталось.

Лично я нахожу это место успокаивающим. Умиротворяющим. Сюда приходят только умирающие. Они копаются в старом хламе, ищут вымышленные склады, полные устаревших, давно не производящихся и чудом сохранившихся деталей. Они бродят от дома к дому, постепенно замедляясь, теряя на ходу детали, скрипя изношенными механизмами. Нужно достичь поистине глубокого отчаяния, чтобы прийти в Море. Это обычно означает, что у тебя ничего не осталось, никто не желает тебе помочь, ни в одной сервисной службе не осталось для тебя полезных деталей.

Поэтому я здесь.