Читаем Рождественское чудо Машеньки Лисициной полностью

Ангелочки снова принялись совещаться, посвистывая и щебеча. Удивительно, но на их крохотных мордочках Машенька могла отчетливо наблюдать смену чувств: энтузиазм у самого зелененького, сомнение у того, что покрупнее, негодование у главного. И все-таки им удалось на чем-то сойтись. Главный ангелочек выступил вперед и торжественно сказал:

— Мы не можем подарить тебе терпение, которого у тебя нет — такие подарки не к добру. Ты ведь знаешь, что случилось с мальчиком Алешей?

— Черная курица? Волшебное зернышко? — насупилась Машенька. — Дурацкая история. Я ее читала и, между прочим, сама!

О том, что проплакала потом всю ночь, она из гордости предпочла умолчать.

— Действительно, ужасная история, — согласился главный ангелочек, кивая зеленой головой. — Нельзя дарить такие подарки.

— Мальчики всегда просят глупости, — важно сказала Машенька, подражая маменьке.

— Но ведь это ты попросила терпения, которого у тебя нет, — покачал головой главный ангелочек. Другие стали дергать его за рукава белого костюма. Машенька поджала губы, но, поразмыслив, вынуждена была признать, что и сама не без греха.

— Что же мне делать? Так и оставаться без подарков? — и тут же покраснела: ворох нарядной упаковочной бумаги под елкой уличал ее в несправедливости. Между распущенных лент и атласных бантов стояли куклы в пышных платьях, коробки с солдатиками, лошадка с волнистой гривой, игрушечная сабля в изукрашенных ножнах, гогглы «Эксплорер» с цейссовскими стеклами и комплект миниатюрных дирижаблей, в точности копирующих воздушные корабли знаменитых путешественников и первооткрывателей. На столе перед Машенькой лежала нежная зернистая бумага и стояли коробки с красками, карандашами и восковыми мелками всех цветов, какие только можно вообразить — и ведь она мечтала о них еще позавчера… Увы, без принца Щелкунчика в красном бархатном кафтанчике все это великолепие меркло, лишенное смысла.

Зеленые ангелочки вздохнули вместе с ней, словно разделяя ее чувства.

— Как же я буду жить без принца Щелкунчика? — горестно прошептала Машенька. — И без терпения! У меня его совсем, совсем нет. И маменька бранится… Мне бы хоть чуточку терпения, хоть самую маленькую капельку!

Ангелочки опять зачирикали между собой, голоса их звучали сочувственно и заботливо.

— Послушай, дитя Земли, — сказал главный ангелочек. — Если речь идет только о маленькой капельке, мы, возможно, сможем с тобой поделиться. Маленькая капелька — это совсем другое дело. Похоже, если мы не сделаем этого, нам не удастся рассказать тебе о чуде, ради которого мы к тебе прилетели. Ведь ты даже не можешь дослушать нас, слова сказать не дашь!

— Ой, — смутилась Машенька. — Ой-ой-ой. Мне должно быть стыдно. Прошу вас, милые ангелочки, дайте же мне скорее маленькую-премаленькую капельку терпения, и тогда я выслушаю вас и ни разу не перебью.

Ангелочки пошептались еще по-своему, из ниоткуда появился крохотный флакончик, в котором вспыхивали и переливались белые искорки.

— Вот, дитя, здесь как раз капелька терпения и еще одна крошечка. Это сок ягоды звездовики, которая растет в бесконечности пространства, которое на одном из земных языков называется космосом. Выпей эту капельку, но крошечку оставь. И всегда делай так, когда тебе понадобится еще капелька терпения сверх твоего собственного. Из оставленной крошечки терпение вырастет снова: еще одна капелька, на следующий раз. Но если крошечки не останется, терпение кончится насовсем.

Машенька бережно приняла флакончик, удерживая его самыми кончиками пальцев. Не дыша, она поднесла его к губам, осторожно отпила самую капельку и тут же опасливо осмотрела флакончик. Едва заметная искорка мерцала на самом дне, и на глазах она подросла и засияла ярче. Машенька с облегчением вздохнула и прислушалась к себе: что же изменилось теперь, когда у нее появилось терпение, хоть капелька? Но ничего как будто не изменилось, и Машенька разочарованно вздохнула и взгляд на зеленых ангелочков.

— Что же вы хотели мне сказать, милые ангелочки? — вежливо спросила она. — Я готова вас слушать, все-все, до последнего словечка.

Главный ангелочек протянул к ней четырехпалые ручки и сказал:

— Дорогое дитя Земли Машенька Лисицина! Наш космос, где мы живем, постигло несчастье: в нем кончились все цвета, все краски. Остались только белая, как наши костюмчики, и зеленая, как мы сами. И больше ничего! Представь себе, дитя Машенька Лисицина, все вокруг только белое и зеленое, зеленое и белое! — и в голосе его зазвучали слезы.

Машенька взглянула на свой рисунок: зеленые елки, выглядывающие из снежных сугробов. И все же там были голубые и сиреневые тени, розоватые и лиловые облака, бледно-лимонный краешек солнца, синие следы и красная варежка принца Щелкунчика. Машенька представила себе картинку без этих нежных и ярких пятен — и без варежки! — и на глазах выступили слезы. Пытаясь удержать их, она шмыгнула носом и дрожащим голосом сказала:

— Бедные ангелочки! Как же вам помочь?!

— Ты можешь совершить чудо! — воскликнул главный ангелочек, и остальные согласно закивали.