Читаем Путь к звездам полностью

Путь к звездам

Фантастический роман «Путь к звездам» румынских писателей Р. Нора и И. Штефана, известных советскому читателю по рассказу «Поле…

И. М. Штефан , Раду Нор

Фантастика / Научная Фантастика 18+

— Нет, не неуверенность в моих вычислениях, а нечто совсем иное заставило меня еще раз пересмотреть мои выкладки… Совсем иное… может быть излишняя добросовестность, чувство ответственности за людей, которые будут меня сопровождать… а может быть, просто мои нервы, которые я таким образом держу в повиновении.

— Так значит все-таки нервы! Видишь, я не ошиблась. Но так ты не можешь успокоиться, Матей. Я вижу, с тобой надо быть построже. Пойдем, тебе надо что-нибудь съесть, а потом… потом я сыграю тебе на рояли… Что тебе нравится больше? Та фуга Баха или сонаты Моцарта, или… Ну, пошли, Матей? Нет, нет!.. На этот раз я неумолима!

Матей Бутару нехотя последовал за матерью в соседнюю комнату. В одном из ее углов, на маленьком столике, накрытом сверкающей белизной полотняной скатертью, было аппетитно приготовлено к ужину. Прозрачный электрический чайник, полный ароматного чая цвета старого янтаря, кипел и пар змеясь поднимался над ним.

Они сели за стол, и, несмотря на десятки волновавших его мыслей, Матей поел с аппетитом.

Покончив с едой и выпив чаю из тонкой, почти невесомой фарфоровой чашки, Матей блаженно опустился в удобное кресло и подпер усталую голову рукой. Мария Бутару открыла рояль.

— Будем думать, что я опять на сцене… в концертном зале, где тысячи людей с нетерпением ожидают моих первых аккордов. Но теперь я буду играть для тебя, мой родной, так играть, как когда-то давно, когда Мария Бутару была одной из первых пианисток страны. Нынче ты будешь моей публикой… Я хочу вернуть тебе душевное спокойствие, заставить тебя уверенно глядеть навстречу завтрашнему дню…

И комнату наполнила чистая, как кристалл, мелодия; полились каскады легких, освежающих, как прохлада горного ключа, звуков. Все быстрее, все легче неслись они, сплетаясь в непревзойденную по своему богатству и выразительности гармонию…

Фуга Баха…

Затем последовала веселая, бодрая, ликующая и нежная музыка, такая нежная, что она казалась почти осязаемым присутствием, и хотелось удержать ее, не отпускать от себя.

Соната Моцарта…

Затем колыбельная песня, такая примиряющая, такая тихая, какой может быть только песнь матери.

Шуманн…

Когда наконец руки Марии Бутару легко соскользнули с клавишей и она осторожно повернула голову, Матей, казалось, о чем-то мечтал: глаза его были закрыты и голова, соскользнув с руки, низко склонилась к ручке кресла.

Тихонько, на цыпочках подошла мать к сыну и заглянула ему в лицо. Лицо его было ясно и спокойно. Губы чуть приметно улыбались. Все его существо дышало миром.

Матей Бутару сладко спал, убаюканный нежной мелодией колыбельной песни.

Город

Утреннее солнце только-только поднялось над крышами многоэтажных домов, и теперь от них ложились, пересекая бульвары, длинные, косые тени. Как всегда поутру, автоматические цистерны усердно мыли мыльной эмульсией эластолитовые мостовые. За ними шли ленточные щетки и электрические аспираторы, которые очищали их до последней пылинки. Молнией пролетали автомобили, движимые атомной энергией. Время от времени на площадях приземлялись геликоптеры, и из них торопливо выходили пассажиры. На высоте десятков метров, над домами, мчались многовагонные фуникулеры. Но, хотя в эти ранние часы уличное движение было особенно сильно, все это происходило совершенно бесшумно.

Матей Бутару открыл входную дверь и остановился на пороге, вдыхая всей грудью свежий утренний воздух. В руке у него была маленькая кожаная сумка с микролентами записи проекта. Он медленно охватил взором картину проснувшегося города и неспеша направился к улице по тенистой каштановой аллее. Калитка автоматически захлопнулась за ним с чуть слышным металлическим звоном. Пройдя несколько шагов, он столкнулся с молодым человеком, спешившим к нему навстречу.

Оба удивленно остановились.

— Куда ты, Санду? — спросил Матей.

— К тебе. Я не думал, что ты можешь выйти так рано. Хотел было проводить тебя до института…

— Спасибо. Я угадываю, что руководило тобой: тебе, наверное, хотелось быть ближе к твоему другу в трудную минуту его жизни, — пошутил Матей. — Очень тронут.

— Признаться, меня толкало к тебе нетерпение. Я просто не мог больше выдержать дома. Время казалось бесконечным… Я должен был двигаться, что-то делать… — И, как бы желая доказать свою потребность в действии, инженер-телемеханик Александр Продан отчаянно замахал своими длинными руками, что заставило Бутару расхохотаться.

— Нужно быть более спокойным, Санду! — сказал он. — Бери пример с меня. Погляди… — начал он, но вдруг сконфуженно замолчал, вспомнив, как он вел себя накануне.

И оба приятеля, рука об руку, смеясь, двинулись дальше.

Если бы они немного прислушались к тому, что говорилось вокруг них, то очень удивились бы, потому что в эти дни ничто не обсуждалось так пламенно в Бухаресте, как отважный план межпланетной экспедиции, разработанный коллективом ученых во главе с молодым астрономом Бутару.