Читаем Притвориться мертвой полностью

Я и раньше была в этой школе, так что более менее знала, что и где расположено. Передо мной было что-то вроде холла, на стенах были наклеены постеры, советующие детям мыть руки, прикрывать носы своими кривыми ручками, когда чихают, и выбрасывать мусор.Прямо напротив входных дверей находилась учительская. Классы же располагались по правую и левую сторону от нее, шесть классов с каждого прохода, по три с каждой стороны.В конце каждого коридорчика была дверь, ведущая на огороженную игровую площадку.

В учительской было большое окно, через которую я видела женщину моего возраста, разговаривающую по телефону. Окошко давало понять, что все посетители должны о себе оповещать.

Это было подкреплено большой надписью.

"ВСЕ ПОСЕТИТЕЛИ ДОЛЖНЫ РАСПИСАТЬСЯ В ЖУРНАЛЕ В УЧИТЕЛЬСКОЙ".

Я знала, что такой порядок был введен благодаря огромному количеству грязных разводов, и хотя это и было болезненно, по крайней мере это было что-то типа меры безопасности.Я мечтала о том, что школьный секретарь, стоящая справа от окна, выйдет и откроет тяжелую дверь учительской. Но этого не произошло, и я, немного пожонглировав коробкой, смогла открыть дверь сама.

Потом мне пришлось постоять перед столом секретарши, ожидая когда она меня заметит, в то время как она продолжала болтать по телефону.У меня была куча времени, чтобы рассмотреть темные кудрявые волосы девушки и ее острые черты лица, с непонятно откуда взявшимися, почти уродливыми, слишком круглыми голубыми глазами.

Мое терпение подходило к концу, а она все продолжала говорить по телефону, только пытаясь определить, кто же все-таки находится на том конце линии.Я закатила глаза, хотя знала, что этого никто не заметит; женщина, которая старалась подавить свое крайнее волнение, не заметит точно.Меня переполнило негодование, когда я вдруг поняла, что это всего навсего личный разговор.

Все ее внимание было сосредоточено на том, с кем она спорила, и она практически не замечала, что прямо перед ней стоит живой человек, терпение которого подходит к концу.

Дверь кабинета директора, слева от стола секретаря, была плотно закрыта, но все равно оттуда доносился легкий стук по клавиатуре. Директор Минтер работал над чем-то.

У меня так же было время, чтобы прочитать табличку с именем секретарши. Шерри Джэвиттс болтала об очень лично в очень публичном месте.

Не сказать, чтобы это был диалог - девушка в основном только выслушивала уничтожающую критику, которую ей заливали в уши.Она понятия не имела, что я это слышу, так же хорошо, как и она, ну или по крайней мере отголоски, мелькающие в ее мыслях.

Но это моя большая проблема. Я телепат.

У Шерри Джэвиттс была своя большая проблема - скорее всего ненормальный бывший парень, к тому же ужасный собственник.Она моргнула, подняла наконец глаза на мое несчастное лицо, наконец-то осознав мое присутствие.

Разговор прервался.

- Нет, Бреди! - сказала она сквозь зубы. - Это конец! Я работаю! Хватит мне названивать!

Она повесила трубку, глубоко вздохнула и посмотрела на меня, скривив губы в ужасной улыбке.

- Чем я могу Вам помочь? - спросила Шерри весьма спокойно, хотя я заметила как дрожат ее руки.

Мы, как цивилизованные люди, решили не обращать внимания на только что произошедшее. Меня это устраивало.

- Я тетя Хантера Савоя, Соки Стэтхаус, - сказала я, - Я принесла кексы на праздник в честь Дня Труда у Пони Рума.

Она подвинула ко мне журнал для регистраций.

- Пожалуйста, впишите себя, - сказала она, - Дата, имя и время. И цель визита в этустроку.

- Да, конечно.

Я поставила кексы на столик пока записывала нужную информацию.

- Я не знала, что у Хантера есть тетя, - сказала Шерри Джевитс. В таком маленьком городе, как Реддич, каждый знает о жизни любого ребенка, даже таких новичков, как Реми Савой и его сынок.

Мне нужно было вернуться в машину и забрать коробку с мешочками с конфетами, но я заставила себя ободряюще улыбнуться. (Надо сказать, мы разбрасывались неискренними улыбками направо и налево)

- Я не совсем его тетя, - сказала я. - Называть меня "тетей" на самом деле проще. Я двоюродная сестра его матери.

- Оу, - сказала она, не теряя рассудительного вида, - Мои соболезнования.

- Мы все скорбим по ней, - сказала я, хотя это было так далеко от правды. Хейдли вечно была по уши в проблемах. Хотя она всегда пыталась поступать правильно, у нее никогда не получалось. Земля ей пухом.

Я ожидала чего-то вроде заключительной фразы, но Шерри Джэвитс была погружена в собственные мысли, кружащиеся вокруг парня, которого звали Брэдли, того самого, с кем она только что ругалась. Она точно по нему не скучала.

- Итак, - я сказала это немного резче, чем намеревалась, - Могу ли я пойти в класс Хантера?

- Извините, - сказала она, встряхнув головой, - Замечталась. Конечно, идите.

- Мне нужно будет войти и выйти как минимум еще раз, - предупредила я ее.

- Идите прямо туда. Просто оставьте отметку в журнале, когда вечеринка закончится, - она была рада, что я ухожу. Но по крайней мере в этот раз ей хватило вежливости, чтобы встать и открыть мне дверь кабинета.